я стала той, в ком слишком долго закалялась вами сталь,
на мне нет места ни улыбке, ни цветочку.
рискни, попробуй кинуться, меня ужаль -
всю твою жизнь способна раздробить я в одиночку.
я страх не показывать наученная ещё с младенчества,
скулила от вечной боли ночами клубочком.
безразличная маска, с самого ближнего точечно списанная,
для вас стала моим победным веночком.
из стали выковали, закалив огнём,
заведомо уродливые руки и ноги.
бежать тебе, малыш, сквозь чащу босиком,
ловить ладошками удары и ожоги.
я не должна была, меня так не учили,
но, оступившись сотни тысяч раз, ему позволила себе помочь.
молясь о том, чтоб руки тёплые меня не погубили,
впервые умоляла я себя: "ну хоть сегодня не гони ты его прочь".
вблизи чужого света я взметнулась тихим хрупким снегом,
остреющими льдинками впилась в ладони.
забитая до воплей человеком,
мечтала о спасительном патроне.
патрона не было, обойма была пуста,
а я мечтала сбежать от боли.
просить о помощи воспринимается как собственная нагота,
малышка больше не вывозит своей роли.
и ты действительно мог бы бросить меня к волкам,
а за мной бы пошла вся стая,
но, впервые решившись, тихонько дрожа, я припала к твоим рукам,
а моя оборона
пала.
|
