Говорил я себе уж сколько раз:
,,Мы уходим от цели своей, Ваня!"
Но слаб был самому себе наказ,
Слабость к иному портила меня.
Я подвластен был и гневу в речи,
Не заделывал от поступков течи,
А потом удивлялся, как папарацци,
Подмоченности своей репутации...
Я знал, что неправ в вещах с тобой,
Но продолжал вести доводов огонь,
Не замечая ту печальную кознь,
Что идём всё дальше мы врозь...
Я признаю, что часто бездействием
Рушил ожидания в коллективе общем,
Пренебрегал грустным последствием,
Что расцветёт в недалёком будущем...
Я мудрые слова вставлял не в тему,
Жонглировал идеями странными,
Не подозревая, что у друзей ими
Делал страхи за меня упорными...
Я предпочитал прятаться, болтать
Обрывчато о чём-то на своём уме
И молчал, когда нужно действовать,
Дерзил при общественном шуме...
Глупец я, раз жил в вымышленном мире,
Коли гной застрял в былом чутком ухе,
А глаз стал мутен, слеповат под жиром...
Мой образ – что тучный камень во мхе.
Потенциал я отодвигал, считая юность
Бесконечно дальней... Эх, лгунишка!
Год, два – и стала слабой моя кость,
Хоть не от веса случается отдышка...
Стала слабой моя кость как в беге,
Так и в раздумий бестолковый час,
Хоть и думал: вот на новом рассвете
Напишу так красочный в теории сказ...
Довольно! Наигрался на сто лет,
Насиделся, достаточно наглумился...
Я решил: период застоя закончился,
Пора искать для жизни новый скелет!
Скелет новой, упорной личности,
Что чрез соблазны души, ленности
Перейдёт со всеми так уверенно,
Так мирно, создаст порядок верно.
То будет не тень, а иная личность,
Настоящий в идее простой аллориец,
Который будет к каждому из лиц
Дружелюбен, осторожен да вежлив.
На контакт с любой формой общества
Я предельно буду адекватен без числа,
Я буду упрям, и я терпеливо, как тапир,
Осмотрительно видеть стану наш мир.
|
