Я кручиниться не буду,
ранить сердце, душу зря,
снег растаял - это чудо,
двадцать третье февраля...
Но случалось больше счастье,
помнишь, женский месяц март?
Ты любила праздник, Настя,
а поэт случайный "фарт".
Мне печалиться некстати,
ранить сердце, грусти вон,
ты надела в блёстках платье,
в мой пришла сегодня сон.
Ты любила праздник, боже,
пить игристое вино,
сон лишь сон, мороз по коже,
чёрно-белое кино:
мы танцуем у камина,
нам всего по двадцать лет,
лирик я, почти мужчина,
дым от дамских сигарет...
Я кручиниться не стану,
ранить сердце, душу зря,
снег растаял, сон мой странный,
двадцать третье февраля...
Но случались сны похуже:
в драке пьяной финский нож,
и на рану жгут потуже,
это я или похож?
Насти нет, осталась Настя -
в снах и в бурных девяностых,
в снах у нас любовь и счастье,
эти сны - кино для взрослых...
Не кручинюсь, не печалюсь,
женский месяц скоро, скоро...
Сердце только плачет малость,
Настя вспыхнула, как порох!
Настя вспыхнула, сгорела,
платье в блёстках, сны и яви,
у её могилы-стеллы
два цветка вчера оставил.
2000г.
|
