В этом долгом «Прощай!», мой побледневший март,
только ликом святые на Пасху сойдут с креста.
Превращая свой солнечный город в кромешный ад,
одинокою птицей в осколках живёт душа.
Она бьётся о трещины счастья кривых зеркал,
паутинами брошенных улиц себе начертив маршрут.
От себя самого я на тысячи лун сбежал,
но дороги к тебе, как к единственной нити, меня ведут.
Солнце больше не всходит, и льётся с небес вода,
сердце выглядит в профиль, как спички сгоревшей тень.
Я тебя полюбил много больше, чем навсегда,
оставаясь в своём одиночестве дольше, чем насовсем.
И пытаясь найти ложный выход в чужом лабиринте снов,
перемножив бесплатное горе на сумму с остатком лет...
Я не знал, что я буду к тебе до конца готов.
Моё чудо. Мой ангел. Моя бесподобная смерть.
|
