Я разочарован в себе: ты, верный друг,
Преобразился в худшую души сторону,
Оперился, точно скупой чёрный ворон,
Стал груб, дерзок, злобен рядом вдруг...
Ничто не сохранилось в тебе прежнего
От товарища терпеливого, прилежного;
Чем походишь? Причёской? Лицом?
Не различить их под угрюмым гримом...
Кто ты, о тонкая серая ткань у зеркала?
Чёрная тень былого весёлого величия?
Где твой взгляд, искрящиеся глаза?
Какая из всего соки выдавила оказия?
Где эмоции, свежесть былых рифм?
Уже надежды для подвигов не ищем?
Стал ты с годами лишь посмешищем,
Ты, готовый на любую падаль гриф.
Ты стал тёмен, недоверчив к вещам,
О чём с азартом ведают твои друзья;
Улыбка на лице ныне – редкая гостья,
Что не скажешь весело морщинам...
Твои руки пожелтели и стали тонкими,
Слова редкие твои – весьма колкими
На занудство и обречённость мира...
Не похож на Будущего своего кумира.
Не находишь, что путь аллорийский,
Предначертанный по своим же книгам,
Стал похож на подъём Олимпийский,
Который ты не осилишь вопреки силам?
Построил ты очередную лилейную идею
На пустом месте без всяких умений,
Чтоб убодобиться себе как злодею
При оправдании действий, мыслей?
Значит, двухгодовая тропа наша – зря?
Напрасно Аллория, её надежды и заря
Несли долго нам желчное утешенье?
Это же было на критику разрешение...
Пустым оказалось ученье, оно – враньё,
Как и остальные мировые теченья?
Нет толка и пользы от Алории пенья?
А кем же стал я после курса её?
Не ожидал я то... Путь твой земной
Привёл к развалине такой сухой:
Не хотел бы я никогда стать тобой,
Чтоб влачиться той каргой убогой...
Высушен ты бесконечными спорами,
Ты напрасностью чувств навеки убил,
Окружил себя в общении паролями
Для сохранения мыслей из глубин...
Явления весёлые и вкусные разлюбил:
Не радует горло ни экран, ни лимонад,
Ни кино, ни походы, ни из ягод шпинат,
Ни дни рождения, ни у друзей юбилей.
Даже больше я тебе, отраженье, скажу:
Ты уже не смирно впитываешь люлей,
А замахиваешься грязью на людей;
Не обижайся, но верно я о тебе сужу!
Проклинаешь ты вечно и толпу, и стужу,
И рабочую, и образовательную службу,
Запираешь плеть двери своей каморки
В попытке спрятаться от всех в норке.
Постой! Я высоко опять в речах взлетел
И самое важное в отражении не увидел:
Ты же – моя абсолютно точная копия?
Значит, я в данной критике – свинья?
Да, это – чистейшая, отборная правда:
Я остался один, без чувств и без души,
Я не знаю нужность взращенного сада,
Что посеял с вашей поддержкой внутри.
|