Пролог
На облаках пушистых, белоснежных,
Каких на самом деле не бывает,
Где разум улетает в безмятежность,
Ты утопаешь, сердце замирает.
Откуда тучи слёзы льют дождями,
Откуда к нам спускается туман –
Оттуда начинается безмерный
И необъятный неба океан.
Когда я только слышу слово «небо»,
То белые лоскутья представляю
На синеве просторов бесконечных,
И о мирских проблемах забываю.
Как можно не любить рассвет туманный,
За жизнь ни разу не взглянуть на звёзды,
Восход не встретить утром долгожданный,
Не размышлять в часы ухода солнца?
Там завершается закат мечтами,
А ночью звёзды созидают путь,
Там души вечные своими голосами
Друг другу объясняют жизни суть.
Мы, люди, никогда узнать не сможем,
Что прячет небо: счастье иль беду.
Я вам историю об этом расскажу,
Хоть мало в ней того, что с правдой схоже.
В ней много неба, солнца, облаков,
А вместе с тем ветров и ураганов.
В ней много рифмы и красивых слов
Сольются воедино в океанах.
Мне хочется начать скорей рассказ,
Который долго я в себе таила.
И не прервётся мой спокойный глас.
Его легко я в рифму превратила.
Часть 1.
Меж тех прекрасных снежно-белых облаков,
Которым три строфы я посвятила,
Меж небом и землёй, у бездны слёз
Сидели три души. Вокруг всё тихо.
Три прошлого, которые ушли,
Три будущего, что ещё случится,
Три настоящего, которое потом
В забытое навеки превратится.
Судьба решалась их на небесах.
Там страшного суда не избежать.
Приходится трём душам обсуждать,
Грядущее своё предполагать.
Им в голову напало рассужденье,
В чём заключалось их предназначенье,
И что являлось достижимой целью,
Дающей силы действовать и жить.
Они смотрели вежливо в глаза
Друг другу. Чересчур молчали долго.
И неожиданно душа одна
Промолвила: «Что ж, скажем мы о том,
Что с нами в жизни прошлой приключилось,
Судьба как наша на Земле сложилась,
Что вспомнится сейчас, а что потом.
И если вы не против, то, пожалуй,
Начну рассказ свой я». И солнце вдруг
Скрываться в тучах чёрных перестало
И озарило светом всё вокруг.
«Одержимая счастья лучами,
Нахожусь теперь здесь. Не грущу
Оттого, что случилось со мною.
Жизнь любила свою и люблю.
Родилась я в заботе и ласке,
Огорчений не знала и ссор.
А палитра во мне ярких красок
Вела нить судьбы, точно узор.
В детстве с папой ходили в лесок мы,
Рыбу часто ловили в пруду.
И словами те чувства прекрасные
Я сейчас передать не смогу.
Мама, радость моя – это чудо,
Целый мир и большая любовь.
Мне тот голос алмазов дороже,
Всё отдам, чтобы вслушаться вновь.
На рояле играть научила,
Печь шарлотку и жарить блины,
Что такое «добро» объяснила,
Мне давала советы в любви.
Мой отец мне придумывал сказки,
И рассказывал их перед сном.
Увлечённо ждала я развязки.
Мы боялись злодеев с котом».
На рассвете малиново-красном
Стали видны поля и леса.
Утро кажется лёгким, прекрасным.
Просыпаются сонно дома.
«И случилось, чего не забуду –
В жизни той я смогла полюбить.
Ту любовь оживлять в себе буду,
Она сможет меня воскресить.
До зари мы могли с милым другом
Посвящать тишине голоса.
Придавали таинственным звукам
Мы в тот миг облики божества.
Жизнь меняется, если мы любим
И на месте она не стоит.
Мы свиданьям обязаны будем,
Счастье нас с головой закружит.
Но понять смысл любви непривычно,
Людям свойственно в ней утопать
Без причины, без сна, без рассудка,
Оставляя свой разум всегда
В безызвестности, где не тревожат
Ни заботы, ни дни, ни дела».
Река в потоке бесконечном
Бурлит и пенится. А в ней
Мелькают рыбы. Волны, брызги
Вверх отлетают от камней.
«И часто, в думах над вопросом,
Зачем любовь, один ответ:
«Жизнь без любви, как жизнь без сердца.
Без сердца человека нет».
Любовью песню называют,
Но не поют в ней голоса.
Мелодии заслышать звуки
Дают в награду небеса.
И по ночам мне арфа снилась,
Струны чуть слышное дыханье
Бросало резкие отрывки
И превращало их в поток
Прибоя моря. Убаюкав,
Играет лира вновь и вновь.
Напевы пробуждают сердце
И заселяют в нём любовь.
И это чувство не забудешь.
Ведь не разучишься ты петь,
Если когда-то научился.
На звёзды будешь ввысь глядеть,
Если у глаз есть дар - смотреть.
Ты будешь думать, коли мысли
В твоей блуждают голове.
И размышления о жизни
Придут на ум скорей к тебе».
Небо всё затянулось лазурью,
Устремился взгляд гордый в поля,
Где лаванда сиреневой краской
По равнине лилась вниз с холма.
«Вы думаете лишь любовью
Моя пылала голова.
И ошибаетесь, поверьте,
Училась медицине я.
Я много книг себе купила
О человеке и здоровье.
И анатомия манила.
Ведь с детства я ещё всегда
Смотрела, мама как моя
Приготовляла петуха.
И я уже тогда решила,
Мне нет профессии иной,
Кроме врача. И я спешила
Лечить и кошек, и собак,
Родных, знакомых, всех подряд.
То выпишу гулять на солнце
При недостатке группы Д,
Или сиропы при ангине,
И сон - коль боли голове.
Вот так мечты из детства стали
Любимым делом на всю жизнь.
Училась на врача годами,
Но мне урок казался быстр.
Я обрела знакомых новых,
Мне стали многие друзья.
Три курса пролетели вскоре.
И практики пришла пора.
Переживала и терялась,
Запомнила день первый тот.
Как в разговорах я смущалась,
Боялась, как приём пройдёт.
Тогда мы просто помогали
Специалистам, наблюдали
За тем, как всё вообще проходит.
Мы раньше этого не знали.
Моя специальность – кардиолог.
В тот день я измеряла пульс,
Анамнез также собирала.
Мне радостью возможность стала,
Снять ЭКГ у пациентки,
Которая не побоялась
Стать первым для меня клиентом,
Я волновалась и старалась.
Окончив институт, работать
Устроилась в больницу я.
Трудиться полюбила очень,
И жизнь значенье обрела».
Запели птицы в небесах,
Цветы раскрыли лепестки,
И день законно начался,
Прорвались в мир его лучи.
«Врач – ты Божья рука, чудный ангел.
Ты спасаешь людей от их скорбей.
Дьявол – это болезнь. Он уводит
Человечество, им управляет.
И задача твоя не позволить
Злому духу украсть мира жизни.
Свою трусость нам должно оставить
И работать на благо Отчизне.
Мне всегда было радостно слышать
«Вы мне жизнь спасли!», «Доктор, спасибо!»,
«Ваши руки, они золотые.
Благодати вам, доктор, и мира».
И когда своей силой целебной
Пациентов своих одаряла,
Я надеялась, что когда время
Унесёт жизнь души в небеса,
Меня вспомнят, меня не забудут
Говорить станут все обо мне,
Добрым словом припомнят, так будет,
Взоры их обратятся ко мне!
Точно знаю, что главное в жизни –
Это время не тратить зазря
На себя. Люди – высшая ценность,
Всю себя отдавала им я.
Но вернусь я к цветку, что пылает
Своим жаром, и не выцветает.
В нём любовь бесконечно играет
И из сердца тоску вынимает».
Рассекают два лебедя в озере тихом
Гладь воды, уплывая под иву.
Плавно двигаясь, птицы плывут, горделиво,
Поднимают белёсые крылья.
И блаженство – смотреть,
Как спокойно, легко
Меж кувшинок они проплывают.
А потом в один миг замирают.
Также плавно они уплывают.
«И вот судьба преобразилась,
Руки и сердца просит тот,
Кого я трепетно любила,
И исключительно ценила,
Кого душа боготворила,
И жизнь, которой дорожила,
Кто трепетно в себе берёг.
Вскоре стала хорошей женою
И желанной супругой. Отныне
Были связаны плотью и кровью,
Я не знала жизнь в браке доныне.
Понимали друг друга со взгляда.
Ведь взамен искренним он словам.
Знаю я то, что две части сердца,
Неподвластно рассечь небесам.
Гору нам раскрошить невозможно.
Льдину в море нельзя разделить.
И бриллианты создать очень сложно,
От алмазов с трудом отделить.
Как мечтанья становятся явью,
Так и жизнь моя, словно в цветах.
Околдованы запахом счастья,
Ароматом чаруют в руках».
Полдень ясный настал, свет прекрасный
Жарким пламенем солнца покрыт.
Но бывает зной летний опасный.
Странника без труда изнурит.
«Но не может быть день постоянно,
Неизбежно он сменится ночью.
Мой супруг уезжал слишком часто
Для меня те поездки бессрочны.
Море капало с глаз по слезинке,
В ожидании жить тяжело.
И зимой на ладошке снежинки
Таяли от тоски всё равно.
Я у дома листву собирала
В предвкушении осенью хмурой.
Летом бабочек я приручала,
А весной собирала цветы.
И подолгу душа изнывала
По любимому, что был вдали.
Он был лётчиком. Я не пугалась.
Днём и ночью молитвы читала.
И волнению не поддавалась.
Что вернётся он, точно я знала.
На работу ходила в больницу,
Прогоняя с лица след печали.
Запретила и дома томиться.
Медицинские книги писала.
Вечером в одинокой квартире,
Хорошо, если некого ждать.
Но когда нет хозяина дома,
Будет сложно не переживать.
Мама редко меня навещала,
Расстояния нас разделяли.
Но хотя бы раз в год приезжала,
Я тогда, как цветок, оживала.
В пору ту, когда муж возвращался
Мы друзей иногда приглашали.
Но знакомых не часто мы звали.
Потому что хотелось почаще
Вместе время вдвоём проводить.
И теперь вечера не тоскливы,
Дни коротки и разнообразны,
Взгляд наполнен любви и веселья,
Бьётся сердце быстрее от счастья.
Но подходит уж срок быстротечный.
Муж в полёте опять на весь месяц.
Вечера стали вновь молчаливы,
Дни длиннее и ночи всё дольше.
Ведь не мог он всегда быть со мною,
Да и я не могла в доме ждать.
Было общее дело – работа,
Не давала она нам скучать.
Деньги были нужны. Половину
На лекарство давали свекрови.
Мне она навсегда полюбилась,
Приезжала я к ней по субботам.
Женщина мне напомнила маму,
Лица их были чем-то похожи,
Белый волос до плеч лежит прямо
И халаты домашние схожи.
С каждым новым моим посещеньем
Состояние лишь ухудшалось.
Часто мне говорила о смерти,
Как бы я отвлекать ни старалась.
«Я умру. Всё теперь безнадёжно.
И лекарства мне не помогают.
Деньги будут у вас пусть с Серёжей,
Я, наверное, жить вам мешаю».
Те слова сердце смяли в комочек.
И добавила женщина фразу:
«И в полёте любимый сыночек,
Только ты, как скажу, придёшь сразу».
«Вера Павловна, сын ваш вас любит.
Бесконечно и я вас люблю.
Хоть болезнь и ломает, и губит.
Одолеть ей вас не разрешу.
Мы вас ценим, и вас уважаем.
Помогать вам – то радость для нас».
Но не слушала женщина этого,
Горько капали слёзы из глаз.
Я решилась, во что бы ни стало
Одержать над болезнью победу.
И пока моё сердце стучало,
Цель должна была выполнить эту.
То стремление с детства осталось –
Помогать, дорожить тем, что есть.
Женщину не могла я оставить.
И ходить стала к ней через день.
Я с работы спешила скорее
К ней домой, приносила еды.
Делала все уколы, а после
Мы ходили гулять до восьми.
По аллее красивой и долгой,
Тихим вечером медленно шли,
Подходили к знакомой лужайке,
Где росли незабудки-цветы.
Пили чай, возвращаясь в квартиру.
Позже я уезжала домой.
Там садилась трудиться над книгой.
До полуночи график такой.
И опять жизнь мне кажется новой.
Также ливень сменяется солнцем,
А бутон раскрывается в розу,
А котёнок становится взрослым».
С хмурых гор опустился туман
И равнину собой помрачил.
Всё кругом превратилось в обман,
Мрак дневной солнца свет затемнил.
«Скольких разных больных я спасала,
Не спасла человека родного.
Я песчинкой в пустыне казалась,
И себя посчитала виною.
Забирают помалу болезни,
Понемногу они истощают.
А когда обессилено сердце,
Человек навсегда угасает.
Я себя каждый день упрекала.
Муж пытался меня успокоить.
Ничего уж мне не помогало,
Продолжала тот день страшный помнить.
Вот полгода прошло, горевала,
До сих пор не могла я смириться.
По бульвару ходить перестала,
Ездила на маршрутке в больницу.
Я зимой заболела простудой
И совсем свежий воздух забылся.
Но в Сочельник, как с церкви вернулась,
Сон неясный мне тотчас приснился:
Я иду по знакомой аллее,
Снег повсюду лежит серебристый.
Небо тёмное, свет бледно-жёлтый,
Месяц низко весит и искрится.
На скамейке сидит кто-то тихо,
Вдруг увидел меня, посмотрел.
Вот мгновенье прошло, моментально,
Человек тот ко мне подоспел.
На нём плащ надет чёрного цвета,
И лицо, обращённое наземь.
Я на месте стою неподвижно.
Слышен шёпот глухой и бессвязный.
Кто же ты, неизвестный, неясный?
Дай понять, мне уйти, иль остаться.
Человеком же тем оказалась
Женщина. Закричала я сразу:
«Вера Павловна, я вас узнала!
Я молю вас, простите меня!».
И спокойно она отвечала:
«Не губи понапрасну себя.
Я ни в чём тебя не обвиняю.
Ты дала мне свободы глоток.
От упрёков твоих я страдаю.
Берегись. В себе носишь росток».
Она скрылась, и вмиг я очнулась.
Что же значили эти слова.
Тот пророческий сон предсказал мне,
Что теперь я дышу не одна.
В скором времени всё поменялось.
Моя жизнь не могла быть иной.
Пусть сначала слегка растерялась,
Но затем овладела собой.
Во мне сердце одно раньше билось,
А теперь бьётся их целых три.
Мужу я сообщить поспешила.
И ушли все волненья мои.
Он был счастлив, а я ещё больше.
Ангелочков под сердцем ношу.
В чём блаженство для женщины будет?
Дети. Им посвятит себя всю.
Ребёнок – зёрнышко. Его
Должны родители растить.
Но кем он станет, как взрастёт,
Сперва нельзя определить.
Сначала крохотный росток
Покажется из почвы влажной.
Затем немного подрастёт,
Сильнее станет и отважней.
Окрепнет хрупкий стебелёк,
Впервые высунутся почки,
Прорвутся ранние листочки,
Потом распустится цветок.
И кем ребёнок после станет,
Зависит лишь от нас самих.
Пример родителей предстанет,
Создаст особый взгляд на мир.
Мы с мужем бережно растили,
Ценили дочку и сынка.
Они нас очень полюбили
Окрепла вся наша семья.
Промчались годы, скрылось время,
И отпустила я детей
В теченье жизни. Я скучала
По их забавам каждый день.
Мы все когда-то вырастаем,
И отцветаем постепенно.
Мне показалась жизнь недолгой,
Она кометой пролетела.
Та книга, что я написала,
Прославилась, известной стала.
Её печатали годами,
Мои старанья раскупали.
Не прожила я бесполезно,
Я цели воплотила в явь.
Мне не хотелось быть известной.
Вся жизнь смогла мечтою стать.
В года, когда я увядала,
Я стала бедным помогать.
Игрушки детям раздавала
И стала вещи отдавать.
Мой муж ушёл, меня оставив,
Но не нахлынула печаль.
Я знала, встретимся мы вскоре.
Осталось ждать. Мне было жаль.
Теперь друг с другом вместе будем,
Тебя увижу наяву,
И познакомлюсь вновь с тобою
Скажу, что я тебя люблю».
Сквозь капли мелкого дождя
И света солнца показалась
Весёлой радуги дуга.
Она игриво улыбалась.
Все души замерли, они
Задумались слегка, быть может.
Но лишь прошло минуты три,
Душа вторая ждать не может.
Часть 2.
Погода вмиг переменилась,
Образовались в небе тучи.
Сквозь них не виден солнца лучик,
А радуги нет и следа.
«Моя жизнь – это боль и несчастье.
В ней ни света добра, ни любви.
Нет заботы, ни капельки ласки,
Лишь осколки разбитой души.
Кто мне мать, кто отец, неизвестно.
Знаю лишь, я ненужной была.
Меня бросили к дому чужому.
В нём всё детство своё пробыла.
Я не знаю, как это случилось,
Оказалась в семье своей Тёти.
Меня сразу она невзлюбила,
Приучила к хозяйской работе.
Не единственной крохой была я,
Жили старшие брат и сестра.
Матерью приходилась им тётя,
Я для них посторонней была.
Начинался мой день в полседьмого,
Я готовила завтрак для всех.
Кто идёт на работу, кто в школу,
Я же матери чистила мех.
Помню, брата сестрой провожала
Тётя Лена. Меня же ругала,
Что не так сапоги ей помыла,
А сестре не так шарф завязала.
Я в прихожей пальто подавала,
На работу обед собирала,
До ворот тётю сопровождала
И калитку ключом закрывала.
Счастьем были игрушки сестры,
Они скромно на полке лежали.
Наслаждаясь процессом игры,
От печали меня избавляли.
В детскую я тайком пробиралась
Доставала из шкафа игрушки,
Становились нарядными куклы.
Лишь от вида их я восторгалась.
Собирала я всех на собрание
Говорила на разные темы.
Узнавали, кто автор издания
Разных книг, я читала поэмы.
Хоть и смысл не совсем понимала,
Предпочла детским книжкам романы.
И читать их с того начинала,
Что смотрела конец долгожданный.
Куклы стали живыми друзьями.
Я кроила им новые платья
Стала строить цветные дизайны.
Я любила процесс их создания.
Рисовала в альбоме наброски,
На листах появлялись костюмы.
Но пергамента мне было мало.
А без денег тетради не купишь.
К вечеру убирала игрушки,
Тихо в детскую дверь закрывала.
Оставались одни там зверушки.
И по ним до утра я скучала.
Все эскизы свои уносила,
Под диванами прятала в зале.
И к воротам встречать подходила
Сестру, тётю и старшего брата.
Возвращались от бабушки дети,
Там гостили они после школы.
Тётя к ним заезжала с работы
И для всех привозила конфеты.
Вечером Маша в детскую шла.
Там играли они вместе с братом.
Оставалась тогда я одна,
Провожала закат розоватый.
Неспешно проходило детство.
Оно мне взрослым показалось.
Мне много принесло последствий,
Я случай тот забыть старалась.
К десятилетию сестры
В дом гости разные пришли.
И, к сожалению, меня
Не знала бабушка моя.
Неправду обо мне сказали,
Что я приёмная была.
И больше не упоминали.
Но бабушку любила я.
Мне было ясно, мы родня.
Нас разделили принуждённо.
Её прихода я ждала
И наблюдала отстранённо.
Она, как я, была скромна.
И много общего в нас было.
Были похожие глаза.
И волосы она растила.
Сидели с Машенькой подруги.
Они болтали и смеялись.
Подарки отдавали в руки.
Сестра подаркам огорчалась.
Я ей преподнесла картину.
Два дня я Машу рисовала.
Она взяла открытку сухо
И в кучу общую убрала.
Как только голос на пороге
Знакомый, добрый прозвучал,
Она вскочила. Уже вскоре
Её сюрприз внезапный ждал.
Зашла к нам бабушка. В руках
Она держала вещь большую.
И зависть у гостей в глазах.
Все поглядели зачастую.
«Моя ты внучка. Подросла.
Но твой подарок небольшой.
Ты, вижу я, удивлена.
К нему ты отнесись с душой».
Подарок Маша приняла.
Он тканью красной был накрыт.
И вот, материю сняла.
Я вижу, что-то дребезжит.
Вдруг слышны трели соловья.
Все поняли, что птица пела.
Те звуки, словно звон ручья.
Но песня вдруг осиротела.
Сменился щебет задыханьем,
Ведь птице в клетке не сидится.
Я видеть не могла страданья
Решила в спальню удалиться.
Я представляла вместо птицы
Себя. В душе тюрьма таилась.
Я бы в неволе не смогла,
Любой ценой б освободилась.
Гости ушли, я всё сидела,
Но кто-то в комнату вошёл.
Я оглянуться не успела.
К ушам моим сей глас дошёл:
«Что ты, малютка, испугалась?
Чего же? Я тебе не враг».
И бабушка моя родная
Вошла, рассеяв грусть и мрак.
«Мне жалко птицу-соловья.
Зачем его вы подарили?
Вы жизнь его переменили!»
Я плакала. Она меня
За плечи нежно обняла.
«Я знаю, внучка ты моя» -
Сказала ласково она, -
Отсюда заберу тебя.
Я обещаю, но пока
Не плачь напрасно, жизнь прекрасна.
Знай, очень я люблю тебя».
Я в тот момент не понимала,
Как чудо вдруг произошло.
Любви до этого не знала,
Я крепко обняла её.
«Останься, бабушка, родная.
Ведь никого нет у меня.
Возьми с собой». И я, мечтая,
О жизни в мире, доброте,
Прижала лоб к её руке.
Но Тётя в комнату ворвалась.
Крик всполохнул несчастный дом.
Я очень сильно испугалась,
За то, что жить придётся в нём.
И больше добрую бабулю
Не встретила уж никогда.
Я благодарна за минуту,
Что мне была посвящена.
Ах, счастье, ты так мимолётно.
Подобно крохотной синичке.
Через секунду беззаботно
Ты улетишь к своей сестричке.
А кто сестра твоя? Удача?
А может, радость и блаженство?
Я никогда не понимала,
Что для тебя есть совершенство».
Душа растрогалась и задрожала
Всем телом. Слёзы вытерла рукой.
Но жизнь не целиком пересказала.
И говорила с большей глубиной.
«От Тёти в своей жизни слов обычных
Не слышала я больше никогда.
В условиях для всех вполне привычных
Она во всём сердилась на меня.
О том, что в детской днём сижу, узнали,
Мои дизайны в клочья разорвали,
И увлечений трепетных лишили,
И окончательно навечно разлюбили.
Мне стал лишь соловей поющий другом.
Он понимал меня, а я его.
Он придавался чистым звонким звукам,
А я с усладой слушала его.
Но птицу сдерживала клетка.
Сначала песни звонко пела,
Затем всё тише, и всё меньше,
Потом совсем перехотела.
И Маша про неё забыла.
Её кормила только я.
Она меня за то ценила
Клевала семечки всегда.
Мне семь исполнилось. И в школу
Идти теперь была пора.
Проходит лето, скоро осень.
И я гуляла дотемна.
С сестрой и братом не общались,
У Тёти Лены воз хлопот.
Она тем летом вышла замуж,
И вот теперь ребёнка ждёт.
Я в клетке соловья носила
По саду воздухом дышать.
Он расправлял по ветру крылья,
Но взаперти не мог летать.
Я выбор тот давно избрала.
Хоть знала, что расправа ждёт.
Но счастье соловья дороже.
Он на свободе запоёт.
Я дверцу клетки отворила.
Он вылетел, но вдруг упал.
Он слабым был, я завопила.
В ладонь взяла. Он умирал.
Что сделала, что натворила?
Зачем его я погубила?
Свободу я ему открыла?
Я птицу бедную убила!
Никто пропажи не заметил.
И горько было слышать мне
Весною тёплой птичьи трели.
И стала жить я в тишине.
Я разговоры не любила,
Немногословная была.
Молчанье кроткое хранила,
И так, затихла навсегда.
Окончив школу, я не знала,
Кем мне работать, как мне жить.
Я ничего не понимала.
Прохожие могли смутить.
Уехав наконец из дома,
Мне стало совестно. Я б снова
Жизнь ту, былую прожила.
Закралась в сердце мне тоска.
В квартире маленькой жила,
Работу я себе нашла.
В большом цветочном магазине.
Букеты продавала я.
Спокойно, тихо торговала,
Клиентов я не замечала.
И никогда не помогала
Тем, кому помощь и нужна.
Увижу мячик на заборе,
Достать его не захочу.
Котята в люке – вот же горе!
Я веткой их не подниму.
Если у всех такая участь –
Страдать и чахнуть. Разве я
Могу судьбу людей исправить?
На это не способна я.
Конечно, я могла стараться
Предназначенье изменить.
Но для чего же мне пытаться
Судьбу людей переменить?
И к жизни много есть вопросов,
Но на один лишь есть ответ.
Мы, как соломины, пустые.
Я поняла сквозь много лет,
Что неисправен человек».
Закат печальный надвигался.
У горизонта виден луч
Последний. С миром он прощался,
Ведь день был долог и тягуч.
«Однажды, сидя за прилавком,
В окне увидела глаза.
Они смотрели неустанно.
И странно то, что на меня.
Затем невольно отвернулись,
Вошли в набитую маршрутку
И на меня вновь обернулись.
Я к взгляду отнеслась, как к шутке.
Но каждый день взор бесподобный
Искал меня среди других.
И к счастью, этот взгляд беззлобный
Во мне смог сердце оживить.
Я просыпалась с наслаждением,
Мне показались милыми цветы,
Улучшилось и к детям отношение,
Вокруг стало так много доброты.
А взгляд не угасал. Он стал любезнее,
Приветливей, и чуточку нежней.
В период осени была душа весенняя.
И даже жизнь моя текла быстрей.
Я маленький блокнот себе купила.
И стала в нём набрасывать картины.
Я на листе глаза нарисовала,
Которые меня к себе манили».
Душа замолкла. Дождь закапал.
Он глухо плакал в тишине.
Пронёсся ветер, завывая,
Вздыхая о былой весне.
Посыпал град средь сумерек. А после
Раскаты грома донеслись с небес.
И молния скользнула между сосен,
В густом лесу был слышен шум и треск.
«Напрасно я пыталась развиваться,
Творить добро и сочинять мечты,
Поскольку стала вновь виной несчастья,
Опять догнали прежние черты.
С утра цветов немного раскупали.
Я села у окна и всё ждала
Тот самый взгляд неясный и туманный,
В который вглядывалась смело я.
Но что произошло, что же случилось?
Знакомый входит в лавку человек.
И сердце с трепетом моё забилось.
То ощущение запомнила навек.
Как я в тот миг была глупа.
Чуть в обморок от страха не упала.
Вошёл мужчина, и застыла я.
И моментально взгляд родной узнала.
Но распахнулась дверь. Зашла
Худая девушка с красивыми руками.
Она от счастья хлопала глазами.
Я сразу всё, конечно, поняла.
«Букет мне нужен красных роз,
Штук семь. Но только я прошу вас,
Побыстрее». Я за цветами бросилась скорее.
Но из-за слёз не видела совсем.
Я отдала ему букет с обидой.
«Вы так грустны. Скажите, отчего же?»
«Коль были бы у вас две жёлтых розы.
Возможно, стала бы тогда счастливой».
«О чём вы говорите?» «Ни о чём.
Я просто верила, что взор ваш не случаен.
Теперь мне ваши речи нипочём.
А всё, что было раньше – неисправно.
Мне вам ответить, от чего грущу
И почему теперь смотрю с тоскою?
Я в доброте уже не проживу.
Душа моя вновь станет ледяною».
Он закричал и сильно возмутился,
А девушка, заплакав, убежала.
Он вслед за нею со всех ног пустился.
Семь красных роз он на столе оставил.
Не помню я, что дальше приключилось.
И вновь мир потемнел и впал в печаль.
Зимой ещё грустнее всё сложилось.
Меня не стало, как закончился январь.
Я поскользнулась в гололёд, у дома.
Очнулась в нашей городской больнице.
Мне врач донёс о многих переломах,
О головном ушибе сообщил мне.
Я разузнала, что меня спасла
Простая женщина. Она у дома шла.
И за меня всё время волновалась,
А в скором времени проведать собиралась.
И вот надежда спичкой загорелась.
Впервые слёзы капали от счастья.
Я осознала, как же жизнь бесценна.
И никогда, нам никогда нельзя сдаваться.
Я с нетерпением ждала выздоровленья,
Хотела путешествовать по свету,
Увидеть вечные моря и земли,
Объехать всю страну, внимая ветру.
Всю жизнь свою была несчастной.
Но вот теперь осмыслила причину.
Какое бы не встретилось ненастье,
Лишь мы решаем, как его воспримем!
Я думала, судьбу не изменить,
Но всё подвластно, если только веришь.
Тебя никто не должен полюбить.
Ты жизнь свою другому не доверишь.
Но почему, когда теряем всё,
Осознаём, как много раньше было.
И в нас душа с надеждою поёт:
«Ещё не поздно, жизнью ты любима».
Я так ждала, когда придёт спаситель,
Но не успела я его дождаться.
Мне бы хотелось заново родиться.
Я прожила всего лишь только двадцать.
Мой дом не на Земле, он в небесах.
Да, может быть, была я одинокой,
Но каюсь я теперь в своих грехах,
Я унывала и жила без Бога».
Часть 3
Звёздам в небе не нужно решать,
Как им жить и кого вспоминать.
Только людям дано понимать
И ошибки свои признавать.
Две души испарились, исчезли,
А куда, я не знаю сама.
Может быть, за границу Вселенной.
Как поймёшь, когда сам не был там.
Что же третья душа? Там осталась.
Я о ней почти не говорила.
Она в облаке белом металась,
Её мысль о судьбе тяготила.
Но рассуждать о жизни человека,
Душа последняя, пока что не могла.
Ведь по ошибке солнца многолетнего
Попала раньше всех на небеса.
Душа родиться даже не успела,
Уже на небесах сидит она.
Ей слушать разговоры надоело.
В тумане укрывалась допоздна.
Но как стемнело, наконец, решилась
На Землю вниз спуститься, чтобы жить.
Услышанные страхи отпустила.
Ей тоже захотелось полюбить,
Почувствовать себя живой и доброй,
Самой решить, как ей счастливой стать,
Добиться славы или огорчения,
Достичь стремлений или унывать.
И долго вдаль смотрела. Бледный месяц
К земле дорожку света проложил.
Затихло всё, лишь завывает ветер.
Душа решилась и спустилась в мир.
Эпилог
Мы сами выбираем, как нам жить,
Как счастье отыскать, как стать нежнее,
Как мыслить, чувствовать, кого любить.
Справляемся с преградой, ставим цели.
Нас делает сильней, что убивает.
Мы можем оказаться у оврага
И развернуться. Можем мост построить
Над бездной. Проявить свою отвагу.
И каждому своё дано призванье,
Его лишь нужно отыскать внутри.
Услышать голос сердца, открывая
В себе всё новые и новые черты.
|
Там так же одиноко, как и здесь.
Из песни Кипелова