1.
Я не знаю, надо ли трогать это сегодня,
Когда у всех натянуты нервы, будто поводья
У лошади, что не может остановиться
И, как страна, с возом под гору мчится.
Ноги себе сломав или шею, сдохнет;
Может, пусть всё будет, как есть. По́хрен!
2.
При всех генсеках, при всех царях широкомасштабных
Мылись в бане и пили брагу мужики и бабы,
Там, где теперь на окнах пыль, отродясь жили,
Верили в Бога, ходили в церковь, выпал случай – грешили.
Не шибко надеясь на милости свыше,
И сегодня живём, но всё выше и выше.
3.
Вот только к Богу ближе стать никак не случится,
Потому как язык при словечке «власть» – веришь ли? –
сам матерится.
В наших высотках слышимость мата сильнее стен;
Голоса «за» и «против» состояния мира слышны везде.
Будто ты на сайте, на главной: на – последнее чтиво!
А там лишь две крайние ноты одного мотива,
4.
И в нём «пой, ласточка, пой!» мысли перебивает.
Тут поневоле рифма пойдёт у тебя двойная,
Парная: «за» так «за», «вроде» рифмуется с «против»;
Вроде бы это беда, но интересно вроде.
Зевс возражает Гере, сати́рчики козлоногие
Не одобряют нимфочек, лучше б друг друга трогали.
5.
Хиппи, насколько помню, были в этом сильны:
«Хотим заниматься любовью! Мы не хотим войны!»
Любовь, оно ведь и правда, войны приятней слегка,
Приятней домашний завтрак, чем каша из котелка.
Вернулась весной Персефона: «Вот жизнь!» (в кулачке сжатом).
И говорит, что всё просто, как 3х3=9. Рожайте!
6.
Дико, когда Арес с Афиной на содержаньи Гермеса,
Так и хочется спросить их: «Боги, какого беса?!
Займитесь лучше друг другом.
И будет больше детей, и станет меньше трупов».
Хочется просто оставить все эти слова без вниманья,
А потому вернусь к началу повествованья.
7.
Я не знаю, надо ли трогать это сегодня,
Когда у всех натянуты нервы, будто поводья
У лошади, что не может остановиться
И, как страна, с возом под гору мчится.
Ноги себе сломав или шею, сдохнет;
Может, пусть всё будет, как есть. По́хрен?
|
Пётр, спасибо огромнейшее за неравнодушие...