От края дороги до края другого,
Где вдоль длинной трассы колёса вращались,
Носилась собака, она не скулила,
А жалобно выла, к земле пригибаясь.
Весь бок был ободран, ошейник на горле
Совсем не давал ей взять воздуха каплю,
Хвоста половина, глаза, словно чаши,
Глубокие, полные раненных слёз.
Нарочно она под машины бросалась,
А в мыслях вопросы: "Зачем дальше жить?
Меня задохнуться решили оставить.
Одну без защиты. Вот так погубить!
Пусть мной не забыто проявленной ласки,
Когда я была шаловливым щенком,
Но молодость в прошлом, теперь я угасла.
Мне больше нет места на шаре земном".
Взревел грузовик, не быстро он ехал,
Но в эту секунду решилась та жизнь.
Водитель надутый ничто не заметил.
Он скрылся в далёкой и тёмной глуши.
Собаки не стало. Теперь у дороги,
Издав свой последний, мучительный стон,
Глаза потускнели, ошейник остался,
Но больше не сдавливал горло ей он!
Казалось, что к небу прозрачною дымкой
Собачья душа к облакам понеслась.
Цепляясь за ветви деревьев, так живо,
Под самое солнце она вознеслась.
Заплакало небо глазами собаки.
То боль, пережитая в мире людском.
И долго гроза за холмом возмущалась,
И падали слёзы холодным дождём.
Но ливень пройдёт, успокоится небо,
Собака домчится к заветной мечте,
К огромному полю с зелёной травою,
Где место найдётся собачьей душе. |
