(Цикл "На той единственной Гражданской...")
Форштевнем режет пароход
лазурную волну…
Коптит замызганной трубой
лазоревое небо,
И англицкий крестовый флаг
полощет на ветру…
А слезой своей мочу сухую корку хлеба!
Чужбина…
В кильватере конвой –
Отрезал серый крейсер путь от берега родного…
Чужбина…
Так хочется домой!
Но в бусурманские края лежит моя дорога…
Гляжу на краешек земли,
слеза туманит взор…
Остался хутор, где-то там,
за синими горами…
Я был казак и хлебороб,
а нынче, вот, как вор,
Бегу куда глаза глядят, преследуемый псами!
Чужбина…
А чайки за кормой,
Кричат, как будто бы зовут на Родину вернуться!
Чужбина…
Что делать мне с собой?
Напиться что ли и заснуть – заснуть и не проснуться?!
В новороссийском городке
остался верный конь…
Я был с ним «неразлей-вода» -
с пятнадцатого года.
А нынче море разлилось -
то красный арт.огонь
Все растопил и тает лед –«ледового похода».
Чужбина…
Там нехристи одни!
А на турецком, помню, всласть крошил я их в капусту!
Чужбина…
Куда же едем мы?
Ведь без России все равно везде нам будет пусто!
Семь лет я жизнью рисковал
за Белого царя.
Служил исправно: ни коня,
ни шашки не жалея.
Ну а теперь вот вышел срок:
«в чистую» списан я,
Да вот вернуться в свой курень отныне я не смею!
Чужбина…
Дороги нет назад…
Там, говорят, таких как я теперь в расход пускают…
Чужбина…
Нет, я не трушу, брат!
Смотри: последний свой патрон в патронник досылаю...
|
