Он жил в пьяном дыму,
Он всё пил да плясал,
И в казённом дому
Был нередкий он гость.
Но врагам всем своим,
О которых писал,
Был, как костью он им,
Был, как в заднице гвоздь.
Он неправильным был!
Он был резок и груб!
Бросить пить ему бы -
И откроют врата!
Но струились слова
Из души, а не с губ -
Что-то было в нём
От огневого Христа!
Он в Москве был своим,
Был своим в Колыме,
Строил песни из рифм,
Припадая к листу,
И в похмельном угаре,
И в трезвом уме -
Пригвождённый к гитаре,
Как смертник к кресту.
Только быть иль не быть -
Не о том разговор!
Если быть - то не ныть!
А не быть - то зачем?
И шекспировский Гамлет,
И марьинский вор -
Мы себя узнавали
Во времени "Ч".
Только дрязги текли,
Словно мутный ручей,
Горизонты в пыли
От бесчисленных пуль.
Он был общий любимец,
А значит - ничей!
И всё чаще в руке
То ли шприц, то ли руль...
Сорок два - это возраст
Лихого бойца,
И не стар, и не молод,
И меч по руке.
Возвратись! Откажись
От златого венца!
Этот мир без тебя -
Точно дым на реке.
|
