Средь стволов из рогоза дремучего
По водице чистой идёт лодка плавно,
Огибая кувшинки пушистые так часто,
Словно в саду тростника трескучего.
Тихо думается, покуда холмы бугристые
Уходят осторожно, как иголки у ежа;
Ничто не отвлекает на смуты городские
В частоколе чистом из листьев камыша.
Конца нет пышной природной среде,
Кем предстаёт речной стоячий лес...
Как будто бредёшь в бамбука чаще
На колеснице остроносой без колёс!
Мы – гости мирка лесной, и это помнит
Человек из лодки и хозяин вод - клён,
И подмигивает из кустов дикий лён
Нашему экипажу, что дали опознавал.
Наш кормчий, на прогулки ловелас,
Ведёт умело корабль, в ширину узкий,
Да от времени рассказать всё норовит
Про водоросли, кем откос берегов свит.
В его рассказах дивно волны и пески
Пробивают извилисто для течений пути,
Не отчуждённо ведается про миг тоски,
Когда вынуждены спать от лова реки...
Зато как, по словам кормчего, оживает,
Коли в реке косяк рыб на время оседает;
Это всю живность в округе забавляет:
Она волнуется! Она цветёт! Она живёт!
Будет в ямах илистых плодиться рак,
Станет всех будить соловей на рассвете,
Будет по берегам стая хохотушек-сорок
Вить гнездо в коллективной суете.
В траве, где коренья терпко нальются,
Нависнет над грызунами совиная кара,
Станет тихо ковыль о чём-то шептаться,
Станет почаще парить летняя мошкара.
И ныне с нами кружит воздушных свит
Рябящие от мелькающих крыльев тучки:
Наши знакомые – стрекозы, бабочки –
– Вокруг кареты суетится, мельтешит.
Такая благодать природная не смешит
Нас, уставших от гигантов-небоскрёбов,
И тому мы рады: есть на Земле кров,
Где первозданно край водный лежит.
Я здесь останусь на лодке ненадолго,
А потом с друзьями возьму курс домой,
Чтоб в далёкой стране человека тепло
Мечтал я о возвращении к реке-клёну...
|
