Жег палицай ее в жертву фашизму,
Веря в грядущее завтра.
Огненный же́рнов жевал телогрейку
Ватой дымя толерантно.
Перхоть посыпалась снегом по коже,
Искорки злые потухли.
Небо кричало: "Поверь!", - кинув ножик, -
Жало сломалось о туфли.
Глазки закрыла, позвав в темноте свой
Собственный меч самураев.
Долго спадал в полукруге гостей ногтевой
Панцырь пластинчатый с Раи.
|
