Есть телевизор — подайте трибуну, – так проору — разнесётся на мили! Он — не окно, я в окно и не плюну, – мне будто дверь в целый мир прорубили…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Если не смотришь — ну пусть не болван ты, но уж, по крайности, богом убитый: ты же не знаешь, что ищут таланты, ты же не ведаешь, кто даровитый!... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Владимир Высоцкий. Жертва телевидения)
плазменная любовь
Дед Григорий любит "плазму", у него в квартирке три: в кухне, в зале (возле вазы), у кровати — ляг, смотри! День и ночь глазеет де́да где и как, когда и с кем, – обсуждает всё с соседом, будто нет других проблем. Что поделать, если нет их? Он на пенсии давно... Уйма песен было спето, жизнь промчалась, как в кино, – том, что он глядел с друзьями, где "шагали по Москве"… А теперь пробит гвоздями плазмы в сером веществе. Без неё дышать-то страшно, – в ней про всё предупредят, слегонца лишь ошарашат, нагнетая страх в людя́х. Про развратников совко́во пел намедни монитор, – без ста грамм не скажешь слово, чё ли квадр? да не — кибо́рг! Обряжаются зверями и людёв грызут... грызут... Хорошо, что Дума с нами, – им, охальникам, капут! Встретим срам во всеоружьи, всем врагам наподдадим, – тем, кто пялится снаружи на безгрешный наш интим. То, что сам Григорий было с пацанвой озорничал, память съела, зачернила, словно выжженный прогал. Но зато он помнит «Розы» Шатунова и ситро, про картошку и колхозы, про райком и партбюро. Раньше Гриша был папашей, – был он молод, полон сил! А теперь над плошкой каши от колита приуныл… Сразу мир стал чёрно-белым будто знаки в ПэДэДэ, а кругом одни бордели, – есть ответка — ИБэДэ! Даже в мухе залетевшей козни лютого врага, – не дразните наболевшесть! И проклюнулись рога... нынче в юных видят бесов, распинают их за блуд, – уши старые развесив, извращают чей-то зуд… Брось, Григорий, бредни эти, от нелепиц — жуть и дрожь! Почитай «Отцы и дети», может что-нибудь поймёшь… Разреши им ошибаться, – ты и сам был таковым и в семнадцать лет, и в двадцать. Не мешайте молодым!
Послесловие:
* ПэДэДэ (ПДД) — правила дорожного движения ** ИБэДэ (ИБД) — имитация бурной деятельности
Владимир Высоцкий. Диалог у телевизора — Ой, Вань, гляди, какие клоуны! Рот — хоть завязочки пришей… Ой, до чего, Вань, размалёваны, и голос — как у алкашей! А тот похож — нет, правда, Вань, – На шурина — такая ж пьянь. Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь, – Я — вправду, Вань! — Послушай, Зин, не трогай шурина: какой ни есть, а он — родня, – сама намазана, прокурена — гляди, дождешься у меня! А чем болтать — взяла бы, Зин, в антракт сгоняла в магазин… Что, не пойдешь? Ну, я — один, – подвинься, Зин!..
— Ой, Вань, гляди, какие карлики! В джерси одеты, не в шевьет, – На нашей пятой швейной фабрике такое вряд ли кто пошьет. А у тебя, ей-богу, Вань, ну все друзья — такая рвань и пьют всегда в такую рань такую дрянь! — Мои друзья — хоть не в болонии, зато не тащат из семьи, – а гадость пьют — из экономии: Хоть поутру — да на свои! А у тебя самой-то, Зин, приятель был с завода шин, так тот — вообще хлебал бензин, – ты вспомни, Зин!.. — Ой, Вань, гляди-кось — попугайчики! Нет, я, ей-богу, закричу!.. А это кто в короткой маечке? Я, Вань, такую же хочу. В конце квартала — правда, Вань, – ты мне такую же сваргань… Ну что «отстань», опять «отстань», обидно, Вань! — Уж ты б, Зин, лучше помолчала бы — Накрылась премия в квартал! Кто мне писал на службу жалобы? Не ты?! Да я же их читал! К тому же эту майку, Зин, тебе напяль — позор один. Тебе шитья пойдет аршин — где деньги, Зин?
— Ой, Вань, умру от акробатиков! Гляди, как вертится, нахал! Завцеха наш — товарищ Сатиков — недавно в клубе так скакал. А ты придёшь домой, Иван, поешь и сразу — на диван, иль, вон, кричишь, когда не пьян… Ты что, Иван? — Ты, Зин, на грубость нарываешься, всё, Зин, обидеть норовишь! Тут за день так накувыркаешься… придёшь домой — там ты сидишь!
Ну, и меня, конечно, Зин, всё время тянет в магазин, – а там — друзья… Ведь я же, Зин, не пью один! (1973 год)
