Я продал родительский дом-
в ауле, по улице Ленина,
фасад купоросом побеленный,
растёт карагач за окном.
Я продал родительский дом-
там с братом под старыми сливами
играли в пиратов, сопливые,
под веткой с осиным гнездом.
Я продал родительский дом –
в нём печка дымила по осени,
там голуби вечно гундосили,
унылая жизнь день за днём.
Я продал родительский дом-
по случаю продал, недорого,
кому такой нужен? Не в городе -
лишь голые степи кругом.
Я продал родительский дом,
я ставни ему заколачивал -
прощаться попроще с незрячими,
и вот он исчез за углом.
Я продал родительский дом...
|
Или вы настолько взрослый и старый, что о родительском доме и о детстве всё доброе стёрлось из памяти?
Я помню осиные гнёзда в углах под самой крышей. Мы их сшибали длинными палками, а потом разбегались кто куда.
Ух и больно те осы жалили. Мы на укус шлёпали влажную глину. Почему-то считалось, что она поможет.
Знаете, вот вы пишете: унылая жизнь, голая степь, кому нужна такая жизнь? А вот у чукчей сплошная тундра, снег, олени. Изо дня в день одно и тоже. Ни одного чукчу не встречала. который бы заявил, что ему тундра опостылела. Родина не может опостылеть. Мне кажется.
Мы тоже продали дом. И тоже задёшево. По причине того, что так мало за дом давали. Знали, что мы всё равно уедем и всё оставим.
Но я лично покидала малую Родину с болью. Впрочем, последнее четверостишие показывает, что вашему лирическому герою не чуждо сострадание и не всё так просто и однозначно. Страдает он, больно ему, что отрекается от дома, отрекается от какого-то очень важного периода в жизни. Оттого и автор нашёл сравнение заколоченных ставен со слепыми глазами.