Сегодня жарко, а на сердце — иней;
вокруг такое лето, просто жуть!
Как будто в ссылке Достоевский синий
курорт во сне увидел где-нибудь.
Кедровый бор гудит, как трансформатор,
забыл медведь в малиннике пароль.
И пишет Дед Мороз в тени экватора:
«Любовь — она как водка, но с икрой».
Вернемся мы с Алтая, с гор высоких,
где духи пьют кумыс из облаков.
Отряд пельменей ждёт — за обе щеки,
и левитация из сквозняков.
Неизлечимая тоска сибирская!
Идёт сквозь вьюгу призрачный этап.
Разбудишь Герцена, он — декабристов,
те — Пугачёва и весь Генштаб!
Когда метель заводит граммофоны
и самосвал качает колыбель,
«Душа прозрачна, как стакан гранёный», —
промолвил мне замёрзший воробей.
У вечной мерзлоты нет отопления.
И стылый космос с водкой примет нас.
В Сибири даже тени в удивлении,
что к ним проложили природный газ.
И комары, как мелкие драконы,
несут дозор у каменных богов.
«Вся вечность — на тропинке в мухоморах», —
сказал шаман, не находя грибов.
|