Предисловие: Надеемся, что этот великолепный, на сегодня лучший из сделанных на русский язык перевод стихов Джона Донна, придётся по душе читателям и поможет им разглядеть новые грани таланта одного из самых значительных и оригинальных поэтов английской литературы. Поэт к читателю не обращается, его как бы нет. Это способствует невиданному у елизаветинцев лирическому накалу его стихов. Цикл «Священные сонеты» проникнут ощущением душевного конфликта, страха, сомнения и боли. Стихи гения английского Возрождения и одного из величайших поэтов в мировой истории, при его жизни не публиковались, но были широко известны в рукописях, а некоторые стали популярными песнями. Первый сборник стихов Джона Донна вышел в свет в 1633 году.
THE FLEA.
by John Donne
MARK but this flea, and mark in this,
How little that which thou deniest me is ;
It suck'd me first, and now sucks thee,
And in this flea our two bloods mingled be.
Thou know'st that this cannot be said
A sin, nor shame, nor loss of maidenhead ;
Yet this enjoys before it woo,
And pamper'd swells with one blood made of two ;
And this, alas ! is more than we would do.
O stay, three lives in one flea spare,
Where we almost, yea, more than married are.
This flea is you and I, and this
Our marriage bed, and marriage temple is.
Though parents grudge, and you, we're met,
And cloistered in these living walls of jet.
Though use make you apt to kill me,
Let not to that self-murder added be,
And sacrilege, three sins in killing three.
Cruel and sudden, hast thou since
Purpled thy nail in blood of innocence?
Wherein could this flea guilty be,
Except in that drop which it suck'd from thee?
Yet thou triumph'st, and say'st that thou
Find'st not thyself nor me the weaker now.
'Tis true ; then learn how false fears be ;
Just so much honour, when thou yield'st to me,
Will waste, as this flea's death took life from thee.
Блоха Джон Донн
Смотри сюда, голодная блоха
Пьёт нашу кровь, не видя в том греха;
Попив мою, теперь сосёт твою,
Две наши крови, превратив в свою;
Не видим в этом мы причин для мести,
Греха, позора и утраты чести;
Она, не став ни мужем, ни женой,
Пьёт кровь двоих, довольная собой,
То больше, чем мы делаем с тобой.
В одной блохе теперь три жизни святы,
В ней, мы с тобою больше, чем женаты;
Блоха и я, и ты одно и тоже,
Теперь мы в храме, и на брачном ложе.
Кровь наших предков, покидая вены,
Ушла, как в монастырь, в живые стены.
Давя блоху, ты за короткий миг,
Убьёшь блоху, а с ней и нас двоих;
Поверь, кощунство - убивать троих.
Жестокая, в кровь ноготь обагрив,
Что скажешь мне, невинную убив?
Ну, можно ль было поступить суровей,
Чем убивать блоху за каплю крови?
Ты от триумфа, стала веселей,
Довольна, что блоха тебя слабей.
Потеря капли крови – ерунда!
Отдавшись мне, не нанесёшь вреда
Ты, как блоха, для чести никогда.
Щедровицкий
Взгляни и рассуди: вот блошка
Куснула, крови выпила немножко,
Сперва - моей, потом - твоей,
И наша кровь перемешалась в ней.
Какое в этом прегрешенье?
Бесчестье разве иль кровосмешенье?
Пусть блошке гибель суждена -
Ей можно позавидовать: она
Успела радости вкусить сполна!
О погоди, в пылу жестоком
Не погуби три жизни ненароком:
Здесь, в блошке - я и ты сейчас,
В ней храм и ложе брачное для нас;
Наперекор всему на свете
Укрылись мы в живые стены эти.
Ты пленнице грозишь? Постой!
Убив ее, убьешь и нас с тобой:
Ты не замолишь этот грех тройной.
Упрямица! Из прекословья
Взяла и ноготь обагрила кровью.
И чем была грешна блоха -
Тем, что в ней капля твоего греха?
Казнила - и глядишь победно:
Кровопусканье, говоришь, не вредно.
Согласен! Так каких же бед
Страшишься ты? В любви бесчестья нет,
Как нет вреда: от блошки больший вред!
Бродский
Узри в блохе, что мирно льнет к стене,
В сколь малом ты отказываешь мне.
Кровь поровну пила она из нас:
Твоя с моей в ней смешаны сейчас.
Но этого ведь мы не назовем
Грехом, потерей девственности, злом.
Блоха, от крови смешанной пьяна,
Пред вечным сном насытилась сполна;
Достигла больше нашего она.
Узри же в ней три жизни и почти
Ее вниманьем. Ибо в ней почти,
Нет, больше чем женаты ты и я.
И ложе нам, и храм блоха сия.
Нас связывают крепче алтаря
Живые стены цвета янтаря.
Щелчком ты можешь оборвать мой вздох.
Но не простит самоубийства Бог.
И святотатственно убийство трех.
Ах, все же стал твой ноготь палачом,
В крови невинной обагренным. В чем
Вообще блоха повинною была?
В той капле, что случайно отпила?..
Но раз ты шепчешь, гордость затая,
Что, дескать, не ослабла мощь моя,
Не будь к моим претензиям глуха:
Ты меньше потеряешь от греха,
Чем выпила убитая блоха. |
|
