Ни тропиночки. И лишь у самой бровки,
Вдоль дороги - чей-то давний след.
Тут недалеко от остановки...
Вот я и на месте. Здравствуй, дед!
Одолели города заботы!
У тебя тут тихо, хорошо.
Ты просил меня прийти в субботу,
Я сказал "приду". И вот, пришёл.
Видно, что мело у вас не слабо -
В феврале всегда снега метут -
Всё сравняло - ямы и ухабы.
По следам добрёл... Ну, как ты тут?
Я опять приехал не впустую:
Вот, налью стаканы дополна,
Выпьем да о жизни потолкуем
Мы, как в те, былые времена.
Знаешь, дед... Эх, если бы не дочка -
Этот дар в бездарнейшей судьбе -
Я б в делах своих поставил точку,
Бросил всё, да и сюда - к тебе.
Жизнь... Идя страницу за страницей,
Вижу: всё мрачней её сюжет.
Почему-то чаще детство снится.
Снится то, чего давно уж нет.
Как же так: ещё вчера казалась
Этой жизни розовою даль...
А теперь осталась лишь усталость.
Да ещё тоска... тоска-печаль.
И стою я, словно на закате
Бесполезно прожитого дня.
Не могу сказать - надолго ль хватит...
...Понимаешь, слышишь ли меня?!
И в тиши, в кладбищенском покое,
В тот же миг, как будто бы в ответ,
Ветерок холодною волною,
Вдруг, обдаст меня.
Ты слышишь, дед!
Молча посижу ещё немного,
Покурю, смахну слезу и грусть
И, долив остатки - "на дорогу",
Со скамейки тяжко поднимусь.
И вот тут найдёт такое что-то,
Что понять мне - выше всяких сил.
И взглянув в его глаза на фото,
Прошепчу: "Да, я приду... в субботу.
Я приду к тебе, как ты просил".
|
Тоска, исповедь, берущая за душу.