Я вновь иду — и пыль за мной клубится,
И солнце жжёт, как дуло у виска.
А шляпа — тень, под ней душа хранится,
В груди — не страх, а ветер и река.
Прерия молчит — не ждёт ответа,
Лишь эхом раздаётся мерный шаг.
Индейский след — как шрам на этом свете,
Английский нож — холодный, будто снег.
Цена смешна? Да, платят не монетой —
Лишь кровью, потом, ледяной слезой.
Но мне не жаль — хоть песней спетой,
Шляпа цела, винчестер за спиной.
Я быстро еду — конь мой дышит хрипло,
А тише — ночь вползает, как змея.
Но жизнь — не сказка, где добро всесильно,
Она игра, где ставка — голова моя.
Дорога впереди, как будто лента,
А позади — лишь ветер да огонь.
Взмолюсь богам — индейским, местным —
Лишь сердце б пело сквозь любую боль.
Не жду, что с неба дождь ответит —
Лишь звёзды знают точный мой маршрут.
Не свят, да и не грешен — просто где-то
Меж пуль и песен я бываю крут.
Но пули — братья, песни — сестры мне,
И каждый выстрел — строчка, каждый стон —
Мелодия в пустынной тишине,
Звучит как будто снова я влюблён —
И в эту пыль, в закат, в копытный грохот,
И в запах кожи, пота и дождя.
Но я не тот, кого ты ждёшь у входа —
Я лишь дорога, что ведёт меня.
И если встретишь — знай: я не останусь,
И даже если сердце просит вновь.
Я — словно ветер, в прерии не прячусь,
Я — будто песня, что не ждёт любовь.
Так пусть же шляпа — тень, а не корона,
Пусть конь мой рыжий — верный до конца.
И жизнь моя — не дань, не поклонение —
Да - это вольный бег сквозь облака.
Когда придёт мой час последний —
Пусть не плачут, пусть не ставят свеч.
А просто напоследок скажут: «Он уехал
За туманы... грохочущих морей».
|
