Парк укутан в пламя багряных вуалей,
Сквозь туман — янтарных часов перезвон.
Там, где клёны шепчут о лете усталом,
Ветер листьев письма роняет на трон.
Озерцо, как зеркало стынущих небус,
Хранит отблеск ласточек, сломленных в дрожь.
На воде — узоры, что осень вывела перстом,
Тайну лебединых утраченных кож.
На скамье, где тени сплелися в балладу,
Шарф забытый стынет, как память о ней...
Пруд вздыхает глухо, туманом объятый,
В каплях дождя — вечность размытых степеней.
Закат стынет в ветках, как кровь на порфире,
Сумрак ткёт из мглы саркофаг для лучей.
Здесь, где каждый камень — причал для мира,
Тишина звенит сквозь ресницы ветвей.
А в аллеях, будто скрижали распаханы,
Пролегают следы — чьй-то давний исповедник.
Осень, ты — монах, что молитвой усталою
Собирает листву, как страницы обеденник.
И под фонарей позолоченных вздохи
Парк становится храмом, где время — паломник.
Лист кленовый падает... Жизнь — лишь отсрочка,
Пока зима вдали точит нож свой холодный.
|