Мы сошлись, в этой битве смертельной.
В чистом поле. На Курской дуге.
Я механику: «Жми на предельной!»
А наводчику: «Бей на прыжке!»
Наши танки, проворнее тигров,
Но у тех, всё же есть перевес.
Драка с ними – не детские игры:
Один промах и всем нам - конец!
Тигры шли устрашающим клином,
Заглушив тишину лязгом, скрипом:
Траков гусениц, прочих узлов!
И моторами, страшен чей рёв!
Мы в овраге. Вернее, на дне его.
Здесь засаду, сделать проще всего.
Мой наводчик, к прицелу глазами прилип.
«Вот и первый» - сказал он, сквозь хрип.
«Что ты ждёшь?! – я по связи ему в шлемофон.
- Ты же видишь, уходит, уходит же он!»
Тот в ответ: «Не уйдёт! Сейчас спуститься, гад…
Слишком рано ещё! Слишком рано, комбат!»
Я напрягся. Неужели, уйдёт,
Ведь другой, тот, что следом, всё увидит, поймёт!
И тогда всё насмарку! Враг хитёр! Не дурак!
Тут наводчик и дёрнул, судьбоносный рычаг!
Взрыв. Чёрный дым застилает овраг.
За пылающим тигром - Фердинанд. Этот танк,
Поздно понял подвох, крутит башней своей.
Я наводчику: «Коля! Он заметил! Скорей!
Если выстрелит первым, мы останемся тут!
И от нас ни мозгов, ни костей не найдут!»
Но наводчик сумел, но наводчик успел.
Фердинанду под башню, наш снаряд залетел.
Мы поднялись наверх и догнали своих.
Я комбригу по связи: «Мы подбили двоих».
Облегчённо вздохнув, тот ответил: «Я рад!
Ты мне нужен живой, дорогой мой комбат!»
Мы сошлись, в этой битве смертельной.
В чистом поле. На Курской дуге.
Я механику: «Жми на предельной!»
А наводчику: «Бей на прыжке!»
|