(Её голос — как измерительный шум)
— Ты опять загрустил у окна?
Звёзды — пыль, а не всплески салюта!
Этот мир — лишь скрипучая льдина…
Что ж ты ищешь в узоре стекла?
(Мой голос — срыв, гроза на граните)
— Не цепляюсь за праздный декор!
Ты — планета. И я — твой позор,
Твой спутник, разбитый о твой метеорит.
Закон Ньютона — мой приговор!
— Сила в квадрате… смешной парадокс!
Две массы… но где твоя плоть?
Ты тяготеешь, как вечность, внахлёст,
Чтоб вывернуть душу из плена капсул
И в бездну беззвёздную вновь её бросить…
— Плоть? Это — старт! А не точка покоя!
Я — не масса. Я — шквал, крестовина.
Моя орбита — сплошная линия крови.
Тяготенье — не тихий недуг, а рывок!
Ты — как центр всех осей земных.
— Если так — то скажи, не тая:
Эта тяга… она от любви?
Или это просто закон бытия,
Что два тела в пространстве магией линий
Обречены слиться в одно?
— Молчи! Не своди до формул это паденье!
Любовь? Это — старт! Это — глина и гром!
Я сам — этот закон, его вечный излом!
Тяготенье — мой стон, моё воскресенье
И к тебе — мой единственный дом!
|