Мне — капле, вопиющей в стакане,
Её стеклянный ад — сплошной позор.
Мне — соли, выцве́вшей в солёном пятне,
Беззвёздный небосвод, глухой забор.
Но ты входишь — не с лаской голубкою,
А с грохотом, что рушит материк.
Вселенский шторм, вставший на дыбы цунами,
Взрываешь душу, стиснутую в крик.
И вот уже не Я — а только вскрик,
Расплюснутый оскал твоих созвучий.
Мой мозг — простор, где каждый нерв — язык,
Кричащий в унисон, без лишних круч.
Стираются, как ме́ла на асфальте,
Мои «хочу», мой жалкий «быт» и «быть».
Я — всплеск плоти на раскалённом жар-птицы крыле,
Которой нечем больше дорожить.
Исчезни, тень! Распнись, мой произвол!
Всё лопнуло: и кожа, и преграды.
Я — лишь гортань, где ветром любви полощет соль
Твоих несочинённых до конца баллад.
Пусть мир умолкнет, рухнет в бездну, в нить,
Исчезнет форма, оправданья, имя.
Мне нечем больше и не для чего гореть —
Я сам и есть пожар, тобой самим зажжённый.
|