Я не клянусь — дыханья нет без этой дрожи,
Не будет грома, если тучу расплескать.
Я — не слуга. Я — вечный долг твой, Боже,
Чтоб не было тебя — мне некому прощать.
Любовь моя — не вздох, не страсть, не трепет плоти,
А ковш, что черпает из бездны бытия.
Ты — не звезда. Ты — свет, в котором тонут дали,
И в этом свете — я, и в этом свете — я.
Пусть мир, как шар, начнёт свой бег обратный,
И время, спотыкаясь, упадёт во мглу —
Мы — две строки в поэме непонятной,
Что не вычёркивает смерть, не рвёт хвалу.
Я не боюсь ни вечности, ни тлена,
Ни глади вод, где тонут корабли.
Ты — мой закон, последняя вселенная,
И я — твоя последняя земли.
И если ночь придёт, и свет погаснет,
И небеса, как паруса, порвут —
Я стану эхом твоего напева,
Тем, что останется, когда и эхо заснут.
Не «навсегда» — всегдашнее движенье,
Не «до конца» — оконченность пути.
Мы — не союз. Мы — точное слиянье,
Где «я» и «ты» уже не различить.
Так отзовись не словом — тишиной,
Что прорастает сквозь бетон и стужи.
Я — твой канон, напев нездешний, строгий,
И ты во мне — как вечность в миге лужи.
|