Чистишь зубы, моешь рот,
Глянешь в зеркало – урод.
Тащишь мясо к алтарю…
Тело примешь , вся горю.
И опять я прощена.
Знаю дрянь, что я одна.
Но ведь я его люблю!
Он прощает за Зарю.
Полыхают все грехи…
«Каюсь! Каюсь! Помоги!»
Обещаю и держусь,
Но как вечер, я ведусь.
Суета марает тело, ложь не скроешь,
Мажет мелом.
Я прощать себя не смею,
Я не ты, так не умею.
Но надежда греет душу
Твой поэт тебе лишь служит.
Ничего мне не давай,
Только рай не закрывай.
Ты же знаешь - смерть не выход,
Я стою примерив выдох.
Больно! Больно! Папа, папочка, отец!
Дочь твоя ведь молодец?
Ты гордишься, иль сердит?
Что ж ты умер паразит!
Ну, прости, меня родной…
Ты ж в раю! И я иду домой.
Нет сомнений у меня,
Потому, что дочь твоя.
Не суди меня ей Богу!
Я ищу свою дорогу.
Мне тебя ведь не догнать,
Я должна еще сказать.
Ты хотя бы оглянись
И еще разок приснись.
На колени усади,
Пожалей и огради.
Я скучаю, что есть мочи,
И жалею обо всем.
И о той проклятой ночи,
Что покрыта кумачом.
Твои очи я закрыла
И посмертный грим клала,
Но, что умер, я забыла,
Вот такие вот дела.
Посиди со мной не много,
Покури свой табачок.
Анекдотика немого,
Мой любимый дурачок.
(памяти р.б. Анатолия) |
