Веков пятнадцать монотонно
Лежал на берегу Валун.
В его покое многотонном
Купались мириады лун.
Прибои и отливы моря,
Рассветы и закаты дней
Он отражал в своём узоре,
Так принято у всех камней.
Бежали трещины по камню
Морщинами, за веком век.
И летописной панорамой
Живой свой отмечали бег.
Садились чайки, ставя кляксы.
Потом стирал их ластик-шторм.
Полировал с усердьем ваксой,
Своих придерживаясь норм.
Бока, нагретые на солнце,
Сжимались ночью от росы.
И чаек глупое потомство
Точило об него носы.
Всё это было многократно,
Тянулось томной чередой.
Теснились в наслоеньях пятна
В обычной простоте святой.
Но как-то днём, уже под вечер,
С устатка иль из озорства,
Любовь назначила им встречу,
Такие ей даны права.
Валун влюбился не на шутку
В её особенный полёт.
Её касаний ждал он сутки
С надеждой, что вот-вот придёт.
И Чайка на него спускалась,
Ему даря своё тепло.
Особенной казалась малость,
Он был в восторге - повезло!
Так продолжалось год за годом.
Но смерть для всех живых - порог.
И срок, отмерянный природой,
На камень чёрной тенью лёг.
Разлука источила тело
За несколько десятков лет.
Осколки, в горе без пределов,
Хранили той любви секрет.
Всё кажется теперь неважным,
Бывает. Каждому своё.
И лишь песок, песчинкой каждой,
Жив ожиданием её. |
У неё клюв мощнее! 
Пардон, что на ковёр нечаянно в бутсах наступил! 
Спасибо! Это прекрасно!