Было не помолиться:
Брезговал сам собой.
Память скрывала лица,
Выжженные судьбой.
Люди на небо выли,
Прячась в полночный страх,
И втихаря любили,
Прах растрепав в кострах.
В боли лакали волю,
Выплеснувшись во сне.
Слёзной хлебнули доли
С истинами в вине.
Было всё так, как прежде:
Строг и жесток острог.
Замерли все, в надежде,
Но не помог им Бог.
Дым из под ног струится.
Что уж теперь пенять?
Надо б перекреститься...
Только вот рук не поднять. |