Между гор Данила дом...
На десятки вёрст кругом
Ты не сыщешь никого,
Кроме леса одного.
Мило здесь для Катерины.
И отец её с чужбины
Под Данилы въехал кров.
Только вот всегда суров
Словно полон тайных дум,
Недоволен и угрюм.
И веселья избегает,
Будто что от всех скрывает.
Утро. Хата. В ней светлица.
Хмур отец , опять сердится:
- Где вчера ты, дочь, шаталась?
Катерина засмущалась...
Саблю точит Бурульбаш.
- Ты меня спроси? Уважь.
Про дела такие, тесть,
Я ответ сей должен несть.
Так у нас уж тут ведётся:
С мужем говорить придётся.
Да, учти - я не ребёнок.
Вырос с мамкиных пелёнок.
На коне могу скакать
И ответа не давать.
На чужбине не скрывался,
За Отчизну храбро дрался.
Не замечен был в худом.
Всё, что есть, далось трудом.
- Ты, Данило, ищешь ссоры.
Ни к чему нам разговоры.
Хоть седы мои виски,
Саблей я крошу в куски.
И уже они дерутся.
Сабли звонко искрой бьются.
Разошлись в бою. Кипят.
Катерина прячет взгляд.
Есть особая светлица,
Но и там ей не укрыться:
Звон ударов, точно гром,
Сотрясает всё кругом.
Снова страшно загремели,
Размахнулись, отлетели.
Силы равными нашли...
За мушкетами пошли.
Выстрел. Кто же одолеет?
Вот и кровь уже алеет.
Пошатнулся пан Данило:
Пуля руку зацепила.
Значит, точный даст ответ
В этой ссоре пистолет...
Катерина не сдержалась,
Прибежала, разрыдалась:
- Станет Днепр моей могилой.
Пощади, коль любишь, милый.
Сына будет кто учить
По-казацки ляхов бить?
Знать, в тебе я обманулась:
Камнем сердце обернулось?
Хоть малого пожалей!
И с отцом мирись скорей.
- Катерина, в дом ступай.
Что ж помиримся давай!
- Ой, отец, прости Данило.
Знаю: ссора огорчила,
Да не будь неумолим,
Больше мы не разозлим.
- Ладно. Так и быть, прощаю.
Бой окончен - обещаю
Для тебя лишь только, дочь!
И пошёл куда-то прочь...
---------------------------------------------------
День блеснул. А небо хмуро.
Сеет мелкий дождь понуро.
Катерина пробудилась.
- Муж мой милый, чудно снилось.
Право, будто наяву,
В помощь я тебя зову.
Помнишь, колдуна видали?
- Верить можно сну едва ли.
- В дрёме перед ним предстала.
В колдуне отца узнала.
Знал бы, что он говорил,
Словом, как хлыстом ходил.
Пан Данило с лавки встал:
-Что же он тебе сказал?
-Говорил: "Я недурён.
Да, в тебя давно влюблён.
Стань же, дочь, моей женою..."
Ох, привидится такое!
Пан Данило подивился
И к дитяти наклонился.
- Много сны, бывает, врут...
Горобець вот пишет тут:
- Ляхи снова за горами.
Угостим их батогами.
А отца не разгадать.
С этим можно подождать.
--------------------------------------
День промчался, вечереет,
Ветерком прохлада веет.
Горы в дымке за Днепром.
Мыс далёкий в голубом.
Старый замок там темнеет.
Вороньё над замком реет.
Словно бы среди руин.
Огонёк сверкнул один.
Знать обязан пан Данило:
"Может это вражья сила?"
-Чьи лазутчики в дозор
Проскользнули между гор?
Стецько верного берет.
Тихо в сумерки бредет.
Ночь на землю с неба льётся.
К замку Бурульбаш крадётся.
Вдруг вдали раздался шаг.
Хлопца дернул за кушак.
Затаились в стороне...
Кто-то в красном жупане,
Сабля сбоку, пистолет,
За спиной висит мушкет.
Видно, тайна в этом есть.
Пан Данило вздрогнул.Тесть...
К замку тесть с горы спустился
И пропал, как растворился.
Лай плеснулся при луне.
Брызнул огонек в окне.
С башней рядом дуб раздался.
Бурульбаш в ветвях поднялся:
Да в притык к окну подлез...
Замер, словно бы исчез.
Глаз прищурил и глядит.
Нет свечей, а свет горит.
Не понять с чего исходит.
В дверь бесшумно тесть заходит
В ярко-красном жупане.
Проступают на стене
Знаки и текут на пол.
В комнате высокий стол.
Скатерть белая лежит.
От порога тесть бежит
До стола и вот сорвал
Скатерть и горшок достал.
Травы рвет в него кидает,
Заклинания читает.
Тени длинные от рук.
Всё меняется вокруг!
Стало тестя не узнать:
Клык повис, исчезла стать.
Нос кривой, в плечах горбун.
- Ясно, кто ты есть -колдун.
Тот плясун на свадьбе - он.
Да, правдив жены был сон...
И ползет, как призрак, глянец.
Над горшком парит румянец
И волнами вьется вниз.
Месяц в комнате повис.
Звон задребезжал во тьме.
Ворожит колдун в чалме,
Наклонившись над горшком...
Свой Данило видит дом.
Вот она его светлица.
В ней дымок едва клубится.
Тонкий розовый туман.
Обвивает женский стан.
Ус Данило потянул.
Нет, пожалуй, не заснул.
Вот - и ожила картина.
Ах, да это Катерина!
Слышен странный разговор
В черной башне между гор.
- Вызвал ты меня опять.
Так устала - мочи нет.
Только что видала мать.
Было мне пятнадцать лет.
В полевых цветах играла...
Пани Катерина спит.
Если б только она знала,
Где Душа её парит.
- Мать мне косы заплетала.
В звёздном небе месяц стыл.
И в уста поцеловала.
Ты за чем её убил?
Кайся, кайся же отец!
Скоро суд над тьмою.
Из могилы встал мертвец
Близко предо мною.
Да по-твоему не быть.
Чары - не подмога.
Мужа милого любить,
Данного от Бога,
Буду... Стала я женой.
Верность не нарушу.
Страшно рядом жить с тобой.
Зря ты мучишь душу.
Тут воздушная жена
Очи приподняла
И на ветке у окна
Мужа увидала.
А таинственный туман
В воздухе расплылся.
И на землю смелый пан
Кубарем скатился...
------------------------------------
Вот и двор, потоком в ряд
Казаки под небом спят.
Кто на страже люльку тянет.
Враг сюда в расплох не грянет.
За полночь звезда кренится.
Катеринина светлица.
- Слава, Богу, разбудил!
Сон вчерашний приходил.
Тяжко, будто умираю.
Думать что, теперь не знаю.
Пан Данило молвит : Верь,
Правду ведаю теперь.
Притаившись у окна
Видел в замке колдуна.
Это он зарезал мать.
Души властен вызывать.
Тело только малость знает,
Где душа порой витает.
Жуткий грех отец несёт.
Только чара не спасет.
Замок завтра же спалю.
А тебя я не веню.
- Ой, любимый мой Данило.
Сына для тебя носила.
Помыслы мои чисты.
И отец мне тоже ты.
Отрекаюсь я навек.
Тот колдун - не человек.
Он с антихристом роднится.
Не подам воды напиться.
--------------------------------------
Чёрный замок полыхает,
Волны алые хлебещут.
И о берег грозно плещут.
Над Днепром пожар пылает.
Заточён колдун в подвал.
Пан Данило под запоры
Посадил за заговоры,
В крепки цепи заковал.
Чтоб не мог врагам продать,
Православный люд сгубить.
Церкви выжечь, попалить.
Завтра жизнью отвечать.
Казнь его с рассветом будет.
Спину розгами ошпарят.
В кипятке живого сварят.
Колдовство же Бог осудит.
Головой колдун поник.
Из подвала есть оконце.
Сквозь решетку лучик солнца.
Чей-то образ там возник.
И к окну колдун приник.
- Катерина, ты, родная!
Сжалься, дочка дорогая -
Из темницы слышен крик.
- Христа ради, помоги…
Как казнят не страшно. Тут,
Важен только Божий суд.
Душу грешну сбереги.
Всё до нити я отдам!
Чтоб в смирении дожить.
Службой Богу искупить.
Ты внемли моим словам.
В землю закопаюсь! Верь!
Жажду, голод претерплю.
Не губи, тебя, молю.
Дай прощённым умереть.
Не бросай теперь, постой.
Грешным был Апостол Павел.
Но грехи когда оставил,
Просиял и стал Святой.
Катерина растерялась:
- Нечего тебе сказать.
Мне оков не расковать.
Отпереть всего лишь малость.
- Крепких не боюсь цепей.
Напустил в глаза тумана.
Дал корягу для обмана.
Вот они, весят на ней.
Да и дверь бы я открыл,
Но монахом скреплена,
Для меня она стена.
Схимник здесь, как в келье жил.
Отпусти! Прошу, скорей…
- Если ты меня обманешь,
Братом черту снова станешь!
- Катерина, пожалей.
Загремел с щеколд замок:
- “Мужу в деле изменила”
Не сдержалась, отворила.
И без чувств упала с ног.
- Тише, баба, не стучи.
Спит моё дитя, молчи.
Что так смотришь на меня?
Ведьма - вон из глаз клешня.
Тянется, а в ней огонь.
Прочь пошла. Попробуй тронь.
Здесь и сын и муж со мной.
Хочешь снова молодой?
Баба. То не трудно стать.
Надо только танцевать.
И несвязанно болтая,
Понеслась плясать босая.
От безумства ошалев,
Руки в боки уперев,
Стонет, косами швыряет,
Головой не в такт мотает.
Катерина словно птица,
Невозможно не кружиться.
Или наземь разом грянет.
Няни старой душу ранит.
Слёзы сыпятся в морщины.
Тяжелее нет кручины.
Пани слабнет, устает.
Нож турецкий достает:
- Нет, такой не подойдет.
Он до сердца не дойдет.
У отца оно далёко.
Ведьма спрятала глубоко.
Из железа отковала.
Ждать, отец, тебя устала.
Хочешь, что бы я пришла?
И сама в глуши нашла?
Не докончила...Смеётся.
Сердце няни в клочья рвётся.
- Мужа погребли живого, -
Хохотала от такого.
Руки вскинула взлетела...
Обернувшися, запела:
Кривавенький возок бижить;
У тим возку козак лижить,
Порубаний. Дротик держить.
З того дроту кривця бижить,
Рика кривавая...
Над ричкой явор стоить.
Над явором ворон кряче.
За казаком мати плаче.
Не плачь, мати, не журися!
Бо вже твий сын оженився,
Та взяв жинку паняночку,
В чистом поли земляночку.
И без двирець, без оконець.
Та вжи писни вийшов конець.
Танцивала рыба с раком…
А хто мене не полюбил, трясця его матерь!
В песне всё перемешалось.
Катерина закачалась.
Киев срочно покидает.
В своей хате угасает.
И не молиться она.
Только выйдет ото сна,
В чащу, в тёмные дубравы.
Сучья, ветки, лисья, травы.
Исцарапана до плеч.
Ветер бьёт в лицо навстреч.
Небо тухнет, отгорает.
Лес со всех сторон хватает.
Подгибаются коленцы.
Не крещённые младенцы
Из крапивы выбегают.
Веселятся и рыдают.
Проплывают вереницы,
Из Днепра встают девицы,
Потопившие себя,
Манят ласково, любя.
То она не замечает.
Нож отточенный сверкает.
Рыщет, а отца всё нет.
Вот стемнело. Лунный свет.
Утро, с саблей на коне.
Путник в красном жупане.
Про Данило распрошает.
Внемлет. Слёзы утирает:
- С Бурульбашем вместе бился.
Вот к вдове его явился.
Катерина не вникала.
Напоследок слушать стала.
Очи с гостя не спускает.
“- Наконец-то понимает,” -
Казаки во всю глядят:
“- Разумеет! Ловит взгляд.”
Гость о пане рассказал,
Как в Крыму врага рубал.
Что Данило дал наказ,
Перед боем в тяжкий час:
- Коль не встречу я зарю,
Божьей волей говорю,
Будет, как и мне женою,
Катерина за тобою.
Катерина запылала:
- Ты, отец! Тебя узнала!
Нож в руке перехватил,
Дочь безумную убил.