Куда убегает дорожка,
В лесную ведущая даль?
Быть может, там дальше – сторожка,
Из срубленных бревен, как встарь.
И в этом древесном домишке,
Живет колдун-старовер
И он приручает зайчишек,
И стеллит под лапки им хмель.
Он пьет настои из кружки,
А кружку ту вырезал дед
Из липы, чей ствол на опушке
Так радовал взгляды людей.
А может быть в этой сторожке
Живет старуха ведунья,
Качаясь на скрюченной клюшке,
Все ходит за зельем, молчунья.
И рвет в полнолунье крапиву
И листья в дни Овна тимьяна,
И может тебе за обиду
Насыпать лихого дурмана.
Еще у старухи-горбуньи
Живет сова-говорунья,
Прожив лет двести в неволе
Не рвется она на свободу.
Но только при сумрачном свете,
Когда заря догорает,
Опершись на старые плетни,
О ком-то старуха вздыхает…
Глаза помутнели от горя,
Все смотрят они на дорожку,
Была бы сильней ее воля,
И бросить бы эту сторожку!..
А может быть там не домишко,
Откроется путнику взору,
А замок из серого камня,
Прикрытый тенью каштана.
И башенки круглые к небу
Врезаются пиками крыш.
А небо так пасмурно бледно,
И всюду застывшая тишь…
И к двери из мертвого дуба
Ведут стройным рядом ступени,
А средь деревьев у пруда
Пасутся спокойно олени.
За этими грубыми стенами,
С застывшими ликами готики
Сокровища спрятаны пленные
В закрытом каменном портике.
А в башне высокой с окошком
Сокрыта прекрасная дева,
Ее охранница кошка
Подругою стала ей верная.
И в белом своем одеянии
Как статуя девица бледная.
Стоит у окна в молчании,
С слепою смотря надеждою..
И долог взгляд девушки милой
В свободную синюю даль,
Ведь там ее где-то любимый,
Не знает о ней он, как жаль…
А может там вовсе не замок,
Не райский прекрасный дворец,
В котором безумный уж старец
Свой держит с сердцем ларец…
Быть может лесная тропинка,
Поросшая сбоку травою,
Где в гуще стеблей земляника
Покрыта ночною росою,
Где лучик солнца играет
На синем бутоне вьюна
Ведет на поляну, где манит,
Дыша чистым светом заря…
И там на зеленой поляне
В пьянящем запахе лета
Мы снова в друг друге узнаем
Частичку небесного света.
И теплыми будут объятья,
И ласковы глаз наших взоры,
И нечего будет бояться,
И высохнут все мои слезы…
|