мертвый сезон
Прячь слёзы ночью, денной прячь суетою…
Вес каждой капли ни взвесить, ни познать глубиной.
Всё фигурирует степень жизни твоей – с обманом!
А соль на ланитах для всех станет брызгами волн с океана…
Спать с тишиной, мерить время, измученно ждать прилива,
Пиро́га Его не вернулась, блудит в гладях мертвых заливов.
Размыт макияж. На оголённые мили пейзажа,
плеск свинцовой волны растирает линии пляжа.
Дожить до апреля, с тела промёрзшую сбросить ливрею,
Пасть навзничь, песком пропитать – корни седин!
Вальс с ветром кружит, забытая кем-то газета;
На своей полосе, унося репортажи к деревьям – скелетам…
… истории, о сгинувших где-то, повесах – матросах,
гороскопы на завтра, погода, голда о валютных вопросах.
Закостенелый язык, к пломбам прирос от безмолвия,
В петлях шеи богов! Хладнокровие…
никак не уймёт эту боль, не обуглит агонию -
Камня́ми отлитое имя его на песке, глотает волной…
Несказанность фраз повисла, куклой на эшафоте,
С губ сорвалось: «Проклинаю любя!» и ветер унёс на широты…
© Сергей Бондаренко |
Послесловие:
денной – день, дневной
ланиты – щёки
пиро́га – лодка
блудит – плутать, блуждать
ливрея – одежда лакеев, кучеров, швейцаров
навзничь – на спину, вверх лицом
повеса – бездельник, развратник
голда – говорить, разговаривать
