Последние искры надежды,
Что мир станет лучше в веках,
Угасли в сомненьях невежды,
В проклятых и лживых словах.
И мир бесноватый в стремленьях,
Забрать все, что плохо лежит,
Танцует на трупе поэта,
С названием древним Пиит.
И радуясь злу бесконечно,
Смакуя в блаженстве винцо,
Уносит туманом забвенья,
В густых бакенбардах лицо.
Ночей полуголых раздумья,
И духа мирской перегар,
Распяли на древе безумья,
Принесшего свыше им дар.
И взяв в покаянии слово,
Как блажь от бессмертия душ,
Нажрались горячего плова,
В саду поспевающих груш.
Затем от любимой супруги,
Что рылась в его кошельке,
Посланец в блаженной потуге,
Бежал за вином налегке. |