Словно вынырнув из моря
Тайной вечности юнец,
Окунулся в тьму и горе,
И предрек земле конец.
Он, покусанный злодеем,
И страданьями избит.
В круге из тупых халдеев,
От небес благоволит:
Для больной старухе свечи
Разжигать в немой ночи,
Поспешив негромкой речью,
У растопленной печи,
Тихим голосом вещанья,
Подарить душе покой,
И в развязке ожиданья,
Провести по лбу рукой.
В стекленеющие очи
Скорбь его бездонных глаз,
Долей жизни непорочной,
Протолкнет любви наказ.
- Не тебе ль старуха править,
Как свидетелю времен,
В благодати вечной славы,
Над проблемами погон?
На полях немых погостов,
Где вороны и грачи,
Шлют приветы доброй гостье.
Где страдают палачи,
Над огнем незримым ада,
От проклятия старух,
Не дождавшихся отрады.
Их огонь любви потух,
Окунувшись в боль истоков,
Тихих жизненных начал.
Там рождение пророков,
И солдатский идеал,
Уровнялись в вечном круге.
И тогда во стан врагов,
На зеленом мокром луге,
Клич сошел: - Ну, будь готов! |
