Он был не как все, он выбрал свой путь,
С которого был не в силах свернуть,
И шёл по нему от шевелюры до лысины,
И даже познал момент истины.
Он много читал и много курил.
Когда я хандрил, он мне говорил,
Раскрашивая мир зелёным карандашом:
«Всё будет хорошо! Всё будет хорошо!»
Но я не верил ему и не верю сейчас!
Когда мне плохо, зову врача.
Когда чуть хуже, тогда молюсь.
Когда мне страшно, тогда боюсь.
Но он много читал и много курил.
Я почти умирал, но он вновь говорил,
Раскрашивая мир зелёным карандашом:
«Всё будет хорошо! Всё будет хорошо!»
Он мне цитировал Канта, цитировал Ницше.
Он был духовно богатым, я, наверное, – нищим!
Он говорил о Христе, Магомете и Будде,
А я ему: «Полно те, лучше точно не будет!»
Он поправлял очки, он снимал пиджак.
Он был гениален, а я – дурак!
Он был философ, я – сквернослов!
И я был болен, а он – здоров!
Он старался хоть как-то укрепить меня в вере,
Но я был тяжёл, как дубовые двери.
И в них столько раз он напрасно стучался!
И вот пришёл час, и философ скончался.
Когда ж с покойным проститься пришёл,
Средь кипы бумаг записку нашёл,
Написанную мне зелёным карандашом:
«Всё будет хорошо! Всё будет хорошо!»
|
