Душе моя, что спишь? Воспрянь, оденься,
привыкни к первозданному труду
творенья слов... О, лепет без младенства,
дурь без вина, parole... Мы – в аду…
_________________________
Александр Миронов
Душа моя, проснись, еще не вечер,
и в клочья не изорвано трико,
свистки трибун, и флаг судейский клетчат,
до финиша уже не далеко…
Пока скопцы с Любовью сводят счеты
и миг дрожит слезинкой на щеке,
как глухари гнездятся звездочеты
на шаг… и от судьбы невдалеке,
пока слеза горька как перец красный,
а час застыл и мелок циферблат…
– Ваш пистолет заряжен не напрасно
в чужбине, где НИКТО не виноват?
В стране, где мелок бес и голос выспрен –
едва зарозовеют небеса,
ваш шаг, Дантес, уже гремит как выстрел
над речкой, где НИКТО не воскресал?
Здесь лепестки и бороды из пакли,
поклоны, дифирамбов решето...
– Вам завернуть? – их раздают как вафли
всем травеститам в розовых манто,
тем пращурам рыдающих галёрок
в тот час, когда клубится серпантин
и гаснет свет, и расцветает порох
хлопушек и искусственных седин.
– Я вас узнал, вы Моцарт птичьих трелей!
– Ах, полноте! Я, право, не просил, –
всего лишь размечтавшийся бездельник,
а на худой конец, так… Дебюсси…
И школьницы оттачивали почерк
в те годы, что растают как гляссе
на блюдечке санкт–петербуржской ночи,
в бокале черной ночи Туапсе,
на берегу заснеженному килькой
и по песку с тяжелым рюкзаком…
а школьницы всё бегают на шпильках
там, где Христос тащился босиком...
и Белоснежка тщилась тихой ласки…
…и женщина, познавшая печаль,
когда студеной ночью на салазках,
когда б и темноты не замечать,
везла сквозь тьму, расстрелянною ночью,
сквозь день вчерашний, порохом дыша,
тоску из коммунальной одиночки
на кладбище… а ангел – вопрошал…
на Пискаревку, где горели звезды –
рождественский небесный карнавал,
с руками обоженными морозом...
а ангел горевал и горевал...
Душа моя! И мы прорвем блокаду,
как наши деды в белую пургу,
в сугробах под застывшим Ленинградом –
те, ангелы в серебряном снегу, –
те, пр`аотцы неевропейской кости –
насквозь, навылет или наповал –
мы победим! все флаги будут в гости!
"Душа моя! И мы прорвем блокаду,
как наши деды в белую пургу,
в сугробах под застывшим Ленинградом –
те, ангелы в серебряном снегу, –
те, пр`аотцы неевропейской кости –
насквозь, навылет или наповал –
мы победим! все флаги будут в гости!
"И миг дрожит слезинкой на щеке"