Тогда мне было двадцать два года, я была на последнем курсе, и в институте увидела объявление о том, что местному детскому дому требуются шефы. Шефы – это люди, которые бы общались с воспитанниками детского дома, передавали им подарки в праздники и, возможно, даже приходили в гости. Вообще-то, я это объявление увидела первый раз еще два года назад, но тогда особого внимания на него не обратила, а теперь почему-то заинтересовалась и решила позвонить по указанному там номеру. Оказалось, детям там и сейчас нужны друзья по переписке, но мне сказали, что дело это очень серьезное и не одноразовое - не получится один раз прислать кому-то письмо или подарить один небольшой подарок и исчезнуть, тогда лучше вообще в это не ввязываться или помочь как-то по-другому. Но, тем не менее, изучив всю информацию, я решила, что стану шефом.
Забыла, сказать о том, почему вообще мне пришла в голову эта идея. А дело в том, что почти у всех моих знакомых точно есть хоть один родной или двоюродный брат или сестра. И только у меня вообще никого нет. Правда, у моей тети родилась дочка, когда мне было двенадцать лет, но девочка родилась мертвой. Так что, для своей будущей подопечной я планировала стать сестрой на расстоянии.
Вскоре мне позвонили из детского дома, и сказали, что нашли мне подопечную. Ею оказалась десятилетняя Яна, которая всю жизнь жила в детском доме. Когда я увидела фотографию Яны, мне она сразу понравилась, и мы начали переписку.
И сразу стало понятно, что мне очень повезло с Яной: она была очень грамотной, очень разумно и по-взрослому рассуждала, а еще она была скромной. Еще до того, как мне рассказали про Яну, я узнала, что некоторые дети начинают наглеть и просят у своих шефов телефон, еще какой-нибудь гаджет, или обновить чуть ли не весь гардероб. Яна была другая. В каникулы я иногда приходила к ней, и мне разрешали погулять с ней, сводить в кино или еще куда-нибудь. И даже если мы оказывались там, где можно было что-то купить, Яна ни разу ничего у меня не попросила. И вообще с ней было очень легко, нам даже не приходилось искать темы для разговора. Я думаю, что так было еще и потому, что Яна напоминала мне меня, когда мне было лет десять-двенадцать. Ей было интересно многое из того, что любила я. Единственное, что мне не давало покоя, было то, что мне казалось, что я знаю кого-то очень похожего на Яну внешне, но никак не могла понять, кто это. Но я даже представить не могла, каким окажется ответ на мучивший меня вопрос…
Однажды мама спросила у меня, как поживает Яна.
- Отлично – ответила я – мы с ней недавно ходили в зоопарк.
И показала наши с ней фотографии оттуда. Когда мама их увидела, почему-то побледнела. Как оказалось, Яна подозрительно похожа на мою тетю, у которой десять лет назад умерла дочка.
- Когда у Яны день рождения? – заикаясь, спросила мама.
- Девятого марта – ответила я – А что?
Тут-то и выяснилось, что ребенок моей тети тоже родился десять лет назад, ночью, девятого марта. Но почему-то дочку моей тети никто не видел,и никто не знает даже, где она похоронена. Все это было очень странно…
Когда мы прижали мою тетю к стенке, та призналась, что десять лет назад, девятого марта, родила живую девочку от случайного романа с иностранцем. Поскольку ребенок был ей не нужен, она оставила дочку в роддоме, а легенду о том, что она умерла, придумала, чтобы с расспросами не приставали.
Когда мы об этом узнали, мама стала думать о том, чтобы оформить опеку над Яной. Познакомившись с ней, мама только укрепилась в своем решении и через год Яна жила с нами. И хотя Яна ничего не знает о том, что мы ее настоящие родственники, все равно считает меня своей сестрой. А с тетей никто из нашей семьи больше не общается.
Конец.
