Свисток

Дети её обожали. В дни заездов директриса сама сидела на воротах, распределяя ребят по отрядам. Все хотели в третий, чтобы тайно бегать с Майкой через дыру в заборе на речку и вызывать ведьм ночами. Никому в Сосновке не приходилось приседать в наказание с подушками в руках, никого не будили, стуча половником по тазу, никто не просыпался утром с веснушками, нарисованными зелёнкой. Так было только в третьем отряде образцово-показательного лагеря «Соколик» .

Отряд переименовался, плакат перерисовался, Майка в знак протеста вместо дискотеки орала на качелях песни под гитару.Утром голос пропал. Майка дунула в горн, стукнула им по тазу, отряд вскочил и понял, что говорить вожатая не может.
– А ты пиши! – посоветовал Толик Макушин и дал ей блокнот.
«Как я вас буду собирать?» – нацарапала Майка.
Отряд махал руками, приседал и думал. После зарядки Денька Чертов и Толик принесли свисток и сказали:
– Свисти. Все услышат – и прибегут.

Горло полоскалось горячей минералкой. Лагерь слушал заливистые трели. Третий отряд мчал к корпусу. За два дня он так привык строиться по свистку, что Майка подумывала оставить это нововведение, даже когда голос вернётся.

"Соколик" ждал гостей – заводское начальство ехало проверять лагерное. Татьяна Ивановна с балкона столовой наблюдала за порядком. Всё было чинно. Первый и второй отряды заканчивали матч на футбольном поле. Третий во главе с Майкой шёл на обед.
Несносная вожатая уже свернула с центральной берёзовой аллеи налево к столовой, когда физрук на поле дал финальный свисток. Услышав знакомый звук, третий отряд дружно повернул направо и двинул на футбол. Директриса остолбенела, потом свесилась с балкона и заорала:
– Майя! Где твои дети?
Майка увидела отрядный хвост и свистнула. Третий, не поднимая голов, развернулся на 180 градусов и бодро порысил в столовую.
В глазах директрисы Майка прочитала свой приговор.

– Надрессировала детей, как собак! – бушевала Татьяна Ивановна так, что Толику и Деньке даже не пришлось подслушивать. – Это хорошо, я одна стояла! А если бы начальство это видело? Майя, я тебя предупреждала, пришла пора прощаться. Соберёшься – зайди расписаться в приказе.
И уже в спину крикнула:
– И половник в столовую верни!

Отряд ревел. Денька собирал чемодан. Толик думал.
– Чего толку выть? – наконец сказал он. – Надо идти к директору.
Правда, что там говорить, Толик не знал.

Шёл тихий час. Майка бегала по «Соколику», разыскивая внезапно пропавший из кроватей отряд, чтобы попрощаться. Отряд входил в пионерскую комнату. Начальство въезжало в ворота лагеря.

– Татьяна Ивановна, – плакали девчонки, – Майка не виновата, у неё голос пропал!
– И не просите! – гневалась та. – Меня ваши родители съедят, когда узнают, как с вами обращались. Про подушки ваши, про веснушки, про свист собачий.
Майка уже обежала половину лагеря и во второй половине столкнулась с группой товарищей в галстуках. Группа поинтересовалась, как найти директора, и Майка знаками показала идти за ней.
– Скажут, что это издевательство! – повысила голос Татьяна Ивановна, стараясь перекрыть девчоночий плач. – И будут правы!
– Никакое не издевательство! – крикнул Денька. – Мы играли!
Майка вела начальство в пионерскую и надеялась заодно расписаться в приказе – при людях и без финального директорского слова. 
– Играли? В собак? – загремела Татьяна Ивановна.
– В собак! В котов! В ослов! Мы дети, нам можно! – распалялся Чертов, пытаясь найти поддержку в Толике.
Толик не смотрел на Деньку. Он смотрел на приказ об увольнении, лежавший на столе под директорской рукой.
«Схватить и убежать? – напряжённо думал Толик. – Поймает... Девчонок толпа... Пока через них к двери... В окно? Оно ближе... Выхватить и прыгнуть... Первый этаж и подвал... Невысоко... »
Желая убедиться в правильности своих логических построений, он посмотрел в окно и увидел толпу пузатых дяденек в костюмах и галстуках и с ними маленькую Майку с красным свистком на шее. Свистком, который так её подвёл и который дали ей они с Денькой...
Отряд, видя директорскую непреклонность, представил, как Майка уедет и весь смысл лагеря сведётся к зарядке и собиранию фантиков, и заревел ещё громче.
Денька решил брать голосом и завопил:
– Мы часто играем в собак! Дома! В школе!
Толик увидел, что комиссия поднимается по ступенькам, и внезапно крикнул:
– Хотите, покажем?
Озадаченный отряд замолк и насторожился. Директриса не хотела.
– А мы всё равно покажем! – бушевал Чертов, не зная, что показывать, но продолжая орать.
Толик выждал секунду, когда у Деньки закончится воздух в лёгких, увидел комиссию за стеклянными дверями и негромко скомандовал:
– Повторять за мной!
Когда товарищи в галстуках распахнули дверь пионерской, третий отряд упал на четвереньки и залаял.

Директриса побледнела, беспомощно оглядела упавших восставших и поймала торжествующий взгляд Толика, в котором прочла свой приговор.
«Надрессировала детей, как собак!» – плескалось в его глазах. Вдруг он замолчал и выразительно посмотрел на приказ под её рукой. Директриса побледнела ещё больше.
Отряд с огоньком лаял. Чертов самозабвенно выл. Майка лихорадочно дёргала свисток, рискуя удавиться. Комиссия безмолвствовала. Толик ждал. Директриса не двигалась.
Тогда Толик, внимательно смотря ей в глаза, медленно вильнул задом. Как ни незначительно было это движение, парочка внимательных  сотоварищей его тут же уловила и повторила. Толик расставил пошире руки, и Татьяна Ивановна поняла, что сейчас сорок человек завиляют несуществующими хвостами. Она в ужасе дёрнулась и смяла бумагу.
Толик моментально вскочил на ноги, отряд, кроме вошедшего в раж Чертова, сразу умолк. Толик пнул Деньку и громко объявил:
– Тогда мы, Татьяна Ивановна, разучим танец котят, раз со щенятами незрелищно. Пойдёмте репетировать.
Почувствовав, что случилось что-то хорошее, третий радостно вскочил с колен и повалил из пионерской. Толик дёрнул стоявшего до сих пор на четвереньках хрипло лаявшего Чертова, и друзья ринулись на улицу, прихватив с собой спасённую Майку.

Через распахнутое окно пионерской товарищи в галстуках спокойно наблюдали, как дети строятся по свистку.
– Оригинально, – заметил один из них, – можно в цехе свистеть, а то там вечно никто не слышит. Светлая голова у вашей вожатой, не кричит на детей, выпишите ей премию.
Впавшая в экзистенциальный кризис директриса дико взглянула и кивнула.

Вечером повар радостно охала, найдя под столами первого отряда исчезнувший два потока назад половник, а завхоз в амбарной книге записала: «Розанова, 3-й отряд. Выдано два барабана, костюм Мальвины и ласты».