— Ха-ха! Надевая мокасины на голову, имейте в виду, что мир от этого не изменится! Совсем даже не изменится. А вот ваш портрет может потерять крепость рассудочности! - кричал рыжий мотоциклист Сироткин Алексей Колумбович сидящему, нет - скорее уже лежащему, в люльке старого колониального драндулета мужчине очень задумчивого вида. Окончившего рабочий день в ранге директора военторга, но сейчас уже больше похожего на лечащегося от базедовой болезни в местной захудалой клинике имени самого Бехтерева. Мужчина сей уже пятый десяток лет с гордостью носил имя - Ромуальд Федорович Шузе.
Директор военторга головой уткнулся в свои никогда не воровавшие руки, исключительно для того, чтобы именно в эту минуту "возрыдать" о падшем человечестве. О роде людском он вспомнил еще в армянском кафе, вместе со старым другом, успешно просиживавшем штаны в управлении по борьбе с чем-то... Вспомнил, ужаснулся, потом еще несколько раз вспомнил и, наконец, отдал решение этого назревшего вопроса течению времени.
Время же совсем не хотело задерживаться. Кстати, вы заметили, что время, в состоянии созерцания через стекло с увеселительными напитками, склонно стремительно спешить черт знает куда. Вот, скажите - зачем ему куда-то спешить? Зачем? Вот почему оно не спешит тогда, когда вам надо, к примеру, выкопать колодец диаметром два метра и глубиной в четыре? Из всего этого я делаю единственный вывод: время - нам не товарищ! И дружить с ним - нечего!
Ну, да ладно. Что там у нас с мотоциклистом этим? Ага... да ничего. Он везет как раз в это время склонного к меланхолии начальника домой. На двухнедельное возлежание, то есть лечение, под мудрым руководством строгой, но весьма правильной жены Жанны Адальбертовны Шузе-Храпко. От последствий топтания в тонкой области психических исследований состояния человечества в целом.
Во всей этой истории мне досадно только от одного. А именно. Завтра синоптики обещают сногсшибательно красивый рассвет с разными душевными тонкостями. При пении райских птиц и всяческих малиновых стожарах. Увы! Директор военторга этот рассвет уже явно на свой счет никогда не запишет... Жизнь - это странная и непредсказуемая штука.