Ночь. Я в своей комнате, лежу на кровати, взгляд остановился на одной точке, я всматриваюсь в белый потолок комнаты.
Лаура, она стоит надо мной. Я вижу ее, но мое сознание находится где-то далеко отсюда.
- Сэмуэль, Сэмуэль, очнись, проснись, это я Лаура.
Она трясёт меня за плечи, но мой разум не реагирует на происходящее.
- Что, что он сделал с тобой?! - по ее щекам текут слезы.
Они капают на мою рубашку, как горячо, как больно, - подсознание рвется к ней, но тело не слушается меня.
Утро. Подземелье. Девушка распята цепями между столбов.
«Почему, что ты натворила?!» - с безумством в глазах Сэмуэль застыл в дверях.
Рядом стоит Ферик, он обернулся, чудовище в образе человека. Моя голова, как будто тысячи осколков впиваются в нее.
Дикая ярость: «Убью, убью!!! Порву, растерзаю на мелкие кусочки.
На лице Ферика красуется шрам, криво сшитый грубыми нитями. На руке вступала кровь, видимо Лаура защищалась, пока он не схватил ее.
- А Сэмуэль ты пришел, будешь зрителем милого зрелища, - его лицо искривилось в ужасной гримасе отвращения.
В руках он держал кинжал Лауры, которым она нанесла ему раны.
Мое сознание – глазами зеркалом моей души видели все, но я не мог сделать ничего. Мое тело не слушалось меня.
Моя душа трепетала, вырывалась наружу, но тело оставалось не подвижным.
- Ну приступим, - облизав губы языком и заломив руки за спину, сказал он.
Будучи его куклой, я знал, что это означает, мои глаза расширились в ужасе.
- Ну что, с какого лакомого кусочка начнем?! - Феррит подошел к девушке и провел кинжалом по ее телу.
«Мне хотелось впасть в беспамятство, отключиться, убежать закрыть глаза, но я застыл».
До сих пор ее безумные крики стоят в моей голове.
Я ни сделал ничего, не спас ее. Я стоял и смотрел, как он отрезает от нее кусочек за кусочком, как ее кровь течет по его рукам.
Он облизывал кровь, пожирая ее тело. Я сходил с ума, но не мог сдвинуться с места.
Я не помню, сколько продолжался этот кошмар. Я терял сознание, но Феррит не давал мне забыться.
Пока мои глаза не увидели скелет без плоти и плачущую душу стоящую поодаль его.
Я даже не узнал, где он захоронил ее кости, поставив душу в линию со скитальцами вечности.
С тех пор я не мог посмотреть, в глаза ее душе и избегал ее.
Более усердный, я начал учиться у Феррита, заглатывая все, книга за книгой, как безумец внимая ему.
Он делал из меня идеальное оружие убийства, пытаясь заглушить мой разум, подчинить душу.
Марионетка, но мое сознание росло вместе с моей силой.
Спустя годы я окреп и воплотил свою мечту в реальность, убить великого некроманта, да пришлось, повозится.
Я убил его тем же способом как он когда-то Лауру. Кромсая его плоть кусок за куском, в безумии, - его глаза засияли недобрым огоньком.
Но тут же опомнившись, он сказал, взглянув в ее расширенные от ужаса глаза.
- Прости, прости, я не ел его плоти, - замахал он руками.
Опустив голову и руки, он сказал:
- Но я поступил не менее жестоко. Я окропил его кровью то поле вокруг замка, а бездыханное тело скормил церберам.
Да церберам без помощи разве я смог бы убить его. Я благодарен тем, кто все таки со мной, с таким неудачником.
Сэмуэль закончил свой рассказ.
Опустив голову Мерелин недвижно стояла, глаза уставились в пол, она тихо шептала:
- Церберы, но ведь это сон моего отца.
- Нет, - сказал Сэмуэль, - они мое творение.
Церберы были средством, чтобы загнать тебя сюда в черный замок.
- Зачем, - тихо спросила Мерелин.
Безопасность, твой отец согласился с этим.
Ферик убил моих родителей и твою мать, это правда.
«Девять лет назад, я помню ту ночь так же ясно, как и ту когда попала сюда», - воспоминания рвались наружу.
«Это были церберы», - с негодованием в сердце подумала Мерелин, - церберы...
- Да это так, это были мои церберы Феррит моими руками убил твою мать, верней получается так, что я сделал это,
неосознанная машина убийца.
Я темный некромант, ученик ужасного чудовища и сам со временем стал таковым.
После этих слов ты станешь меня ненавидеть.
Девушка стояла возле стола безвольно опустив на нее руку, она не смела взглянуть на него.
Глаза болели слез, а душа разрывалась. Раздваивалась в мучениях, слушая ангелов черно-белое.
- Нет, тихо ответила она. Мне больно за вас, ваше величество, за Лауру и всех тех, кому он.
Кому вы невольно причинили боль, за себя и отца.
Боль, сожаление - горько усмехнулся тот. Можно сойти с ума сожалея обо всем, я не жалею ни о чем,
возможно мое сердце черство, оно умерло и чувства
чужды ему. Я сожалею лишь о несовершенном, о своей слабости, немощи, в те моменты когда я был так нужен своим близким.
А ты, ну да конечно, ты здесь, о чем я спрашиваю.
- Нет, это не так, - раздраженно сказала Мерелин, - я не жалею что попала сюда.
Ведь здесь я встретила вас, - смущенно сказала Мерелин.
Сэмуэль оторопел. Новые чувства нахлынувшие на него, были так непонятны.
Посмотрев на девушку, я увидел ее в новом свете, - «Неужели это она, всегда такая бойкая и смелая, беспрепятственно вставляющая колкие словечки.
Это она, беззащитная, милая, нежная, слезы катились по ее глазам.
- Все ладно тебе, перестань, не плачь, - я понял то, что совершенно не умею утешать девушек.
Я подошел к ней и протянул ей платок.
- Больно, как больно, здесь внутри, - слезы катились все больше и больше,
«Какая же я дура, вот разревелась при нем, как будто у него и без меня хлопот не хватает. Но я ничего не могу поделать,
они не слушаются меня, все текут и текут сами.
- Ну вот, совсем разревелась. Ну, перестань уже, только этого мне не хватало, девчонкам носы утирать, - он взял платок, скомканный в ее руках, и поднес к ее глазам.
Ей больно, так же как и мне, вечно кровоточащая не заживающая рана, только с этим можно сравнить эти чувства.
Мы потеряли счет времени, остались одни в этом мире, в мире одиночества.
Завтрашний день.
- Я к Лорену, не желаешь поехать со мной.
Это было неожиданно, но Лаура не растерялась.
- Да конечно, - воодушевленно сказала она.
Мы сели в машину, дорога, как изменилась Амфия. Пустынно, только машины проезжающие мимо.
Улицы, пусты, где же все люди. Странно непривычно, видеть пустынную Амфию, страшно.
Что это люди стали бояться выходить на улицу даже днем.
- Сэмуэль почему ты не сделаешь ничего, ведь ты можешь, у тебя власть.
- Власть, - усмехнулся он,- ты уже знаешь ответ на свой вопрос и все таки требуешь от меня невозможного.
Патруль обходит улицы и днем и ночью, мы стараемся предотвратить нападения, но это временно и ты знаешь это.
Мы стояли в здании патруля. Отца не оказалось на месте. Сэмуэль оставил меня в приемной на диванчике,
я сидела и листала журнальчик. Сам же он исчез за углом.
«В животе урчит от голода, я не успела позавтракать, быстро выбежав за Сэмуэлем, но иначе он уехал бы без меня».
- Доброе утро Мерелин, - послышался голос, это был Диан.
Он отвлек меня от ужасных мыслей.
- Ну что пойдем в столовку, позавтракаем, замечу здесь не плохо готовят, - рассекая воздух пальцем заметил он.
«От куда он узнал что я голодна», - подумала Мерелин.
- Да, по дороге сюда я встретил Сэмуэля, разговорились, я поведал ему, что направляюсь в столовку.
Захвати Мерелин, она сидит в приемной сказал он, у нее тоже с утра во рту и маковой росинки не было.
«Какой заботливый, - подумала девушка».
- Как много я всего заказала, когда я о чем-то переживаю аппетит у меня зверский.
Я смотрел на стол ломящийся от яств, и указывая на них невольно выразился:
- А ты не лопнешь Мерелин.
- Ничего, ничего. Мы ей поможем, - сказал Диан.
Вооружившись столовыми орудиями. Он стал поедать блюда один за другим.
- Обжора, - мы с удивлением смотрели на него.
В тот день мы так и не дождались Лорена, патрулировавшего город.
Лорен, Диан, даже Сэмуэль, к чему-то стремятся в этой жизни, даже если...
