Однажды в середине мая, когда я вышел из школы после уроков, ко мне подошёл мой одноклассник Талгат по прозвищу Некереков. История этого прозвища такова. Когда-то у его младшей сестрёнки разболелось ухо, и она проплакала почти всю ночь, мешая отдыхать домочадцам. Невыспавшийся Талгат уснул прямо на уроке английского языка, который проводил педагог, известный своими экстравагантными привычками.
Так вот, этот самый Моисей Маркович подкрался к спящему и ухватил его за ухо. Мальчишка подскочил от неожиданности, завопив спросонья:
- Не керек?! (Что надо?! – казахск.) Класс покатился со смеху. С тех пор и стали называть Талгата Некерековым. Некоторые уже с трудом вспоминали его настоящую фамилию.
Друзьями мы с Талгатом не были, просто жили по соседству в татарском краю – исторической части города с многочисленными двухэтажными домами старинной постройки. Низ у этих домов был каменный, а верх – бревенчатый. Встречались и одноэтажные домики. Нередки были затейливые крылечки, резные ставни, придававшие улицам праздничный вид. Кое-где возвышались унылые коробки кирпичных и панельных пятиэтажек, нарушавшие общую гармонию. В одном из таких домов жила семья Талгата, поскольку его отец работал чиновником средней руки в горсовете. Этим Талгат необыкновенно гордился, причисляя себя к элите нашего класса.
Настоящая элита ( дочка военкома, дочка директора универмага, сын начальника ГАИ и иже с ними) его своим не считала. Но он всё равно ходил, задравши нос. Некоторые черты его характера роднили его с легендарными Алдаром Косе и Ходжой Насреддином. Меня он считал лохом, после того, как убедил забраться в цветник за забором дома рядом со школой, приврав, что цветы нужны якобы на день рождения нашей новой учительницы математики.
- Вот подарим ей цветы, и хорошие оценки нам будут обеспечены, - убеждал меня пройдоха. Но вслед за мной в школе появилась разгневанная хозяйка цветника. И тут выяснилось, что никакого дня рождения нет и в помине. К тому же Талгат от своих слов отрёкся, поэтому все шишки свалились на меня.
Поэтому я, ожидая подвоха, с подозрением смотрел на приближающегося ко мне Талгата. А он, как ни в чём не бывало, огорошил меня вопросом:
- Жека! Как у тебя с деньгами?
- Полное затишье, - подозревая, что он хочет у меня в долг просить..
- Тогда слушай! Я знаю способ, как можно деньжат раздобыть.
- Врёшь ты всё! – недоверчиво сказал я, помня, как он совсем недавно развёл меня историей о найденном им подземном ходе, ведущем с высокого берега реки в сторону мечети. На деле потом «ход» оказался полуобвалившейся норой, то ли барсучьей, то ли ещё чьей-то. Протиснуться туда не было никакой возможности. Только перепачкался я весь.
Однако следующей фразой Талгат просто сразил меня: - Если ты мне поможешь, то деньги будут у нас уже сегодня. Рублей шесть мелочью, если не больше.
Оказывается шустряк надыбал, что в маленькой пекарне на первом этаже одного из старых домов хлеб продают через окно. Для этого с оконной рамы снято нижнее стекло и вставлен деревянный короб. Щели между рамой и коробом заткнуты ватой. Мелкие деньги за хлеб пекари кладут прямо на короб со своей стороны. Проволочным крючком можно вытащить вату и выгрести деньги.
Короче говоря, мне в этом деле мне отводилась роль – постоять на шухере. До сих пор воровать мне не приходилось, не считая вылазок в сад соседки Романовны за вишней. И то я не наглел , брал понемножку, кусты не ломал. Видя мои сомнения, Талгат с присущим ему красноречием доказывал мне, что мы на эти деньги сможем целый месяц каждый день ходить в кино.
Напомню, что дело происходило в 1962 году, когда детский кинобилет стоил 10 копеек. – А можем и так сделать, - заговорщически шептал Талгат, - будем брать один билет, а когда начнётся сеанс, я открою из зала дверь на улицу и впущу тебя. Тогда денег на два месяца хватит.
Приняв моё молчание за согласие, Талгат деловито продолжил:
- Значит так, стоять будешь на углу дома. Если увидишь, что кто-то идёт в нашу сторону, свисти. Свистеть –то умеешь?
Увидев, что с этим у меня порядок, Талгат повеселел: - Пошли прямо сейчас. Днём людей на улице поменьше, все на работе.
- А как же портфели? – недоумевал я.
- Это даже лучше. Пусть видят, что из школы идём.
Через несколько минут я с замиранием сердца стоял на углу старого дома, наблюдая за двумя улицами сразу. Талгат орудовал крючком в окне. Сделал он всё на удивление быстро. Прохожих, на наше счастье, на улице не оказалось. Лишь на противоположной стороне улицы прошла женщина с ребёнком в коляске.
Мы быстро спустились к реке и в прибрежных кустах пересчитали деньги. Их оказалось чуть меньше шести рублей. – Вот тебе два с полтиной, себе я трояк беру – по-хозяйски распоряжался Талгат.
Воодушевлённые успехом, мы двинулись в сторону кинотеатра «Луч». Именно там двери из зала выходили на улицу. Однако на ближайший сеанс детские билеты не продавались. Шёл какой-то фильм – оперетта. Талгат после минутного раздумья потратился на взрослый билет. – Ничего! – заявил он - Стой у дверей. Когда выключат в зале свет, я тебя запущу.
Однако наши действия вызвали возмущение остальных зрителей.
- Эй, Вы, пацанва! Ну-ка, закрывайте двери! – послышалось несколько голосов. Кто-то вроде отправился на поиски контролёра. Мы спрятались в глубине зала. Я со страхом ждал расплаты, почти не вникая в события на экране. «Талгат-то выкрутится, у него билет есть – крутилась мысль - А мне не сдобровать!»
Но всё обошлось. Добравшись домой, я завязал деньги по-старушечьи в носовой платок и спрятал в сарае между дров. Потом вдруг подумал, что сарай у нас не запирается и деньги могут найти. Вернулся, забрал деньги, решил спрятать их в подполе, где картошка хранится. А тут и мама с работы пришла. Не полезу же я при ней в подпол. Поэтому деньги остались пока в кармане брюк.
Отец, вернувшийся с работы, выглядел взволнованным.
- Слушай, мать! – с порога выпалил он – В пекарне-то всю мелочишку с окна вытащили!
- Мальчишки, наверное! – предположила мама.
- Вот и я так думаю! – тут отец заметил меня – А ну, иди сюда! Что вы делали с Талгатом возле пекарни?
- Не были мы там! – дрогнувший голос подвёл меня.
- Не ври гадёныш! Вас там видели!
- Никто нас не мог видеть! – эта фраза сгубила всё.
Отец побелел лицом, схватил меня и, перевернув вниз головой, знергично потряс. Узелок тут же вылетел из брюк.
- Что это?!- заревел отец. Пришлось сознаваться. Разгневанный родитель, прихватив улику, оправился на квартиру Талгата. Вернулся где-то через час.
- Ты представляешь, мать, - оживлённо рассказывал он,- этот паршивец не нашему чета, уже успел деньги припрятать. Так Айбек чуть не прибил его. Я уж заступаться начал. Короче говоря, я деньги в пекарню занёс и извинился. А ты, воришка, велосипеда к лету не дождёшься. Вот так!
Ночью я долго не мог уснуть. Всё ворочался, размышляя о превратностях судьбы. Потом подумал, что нет худа без добра. Всё-таки не стал отец руки распускать. Талгат появился в школе только через два дня. Со мной не разговаривал. А тут и летние каникулы наступили.
Осенью мы с Талгатом, не сговариваясь, записались в школьный кинокружок. Освоив узкоплёночную передвижку, не раз мультики показывали в подшефном детсадике. Дружба возобновилась. И тут Талгат выдал очередную идею: - Давай после восьмого класса поедем в Алма-Ату, в кинотехникум поступать. Будем кинотеатрами руководить, вот уж тогда насмотримся фильмов, причём бесплатно.
Моим родителям эта идея не очень понравилась, но я упорно стоял на своём. На вступительных экзаменах Талгат срезался на математике, а я поступил. Поэтому во взрослой жизни наши пути разошлись. Но мир тесен. Однажды всё же мы повстречались. Но это уже совсем другая история(с).
