тобой? Или давай я вам обед приготовлю, пока ты будешь в больнице, у тебя, наверняка, в холодильнике пусто.
− Нет, Наташа, не надо. Если что, я тебе позвоню. Пока.
Наташка отключилась. А Настя, наскоро выпив кофе, помчалась в больницу.
Вид матери испугал Настю: ее глаза ввалились, в лице не было ни кровинки. Пока оформляли выписку, она молча сидела, уставившись в стену. Только по выходе из больницы, она, наконец, заговорила:
− Куда ты меня ведешь?
− Как куда? Домой. − Настя испуганно посмотрела на мать, внезапно остановившуюся на полпути к автобусу.
− Не-ет! − исступленно закричала та. − Никогда! Ноги моей там больше не будет!
Прохожие, замедляя шаги, оглядывались на них.
− Мамочка, а куда? − растерялась Настя. Земля под ногами вдруг качнулась, − и, чтобы не упасть, она схватила мать за руку. Но та, резко выдернула ее.
− Хочу к маме! – вдруг заявила она голосом маленькой девочки. − И к папе.
− Поехали, − сразу согласилась Настя. Действительно, может, Зарочке удастся привести мать в чувство. И мать побудет какое-то время под присмотром, пока она, Настя, будет искать работу. Хорошо, что впереди лето. Может, удастся к материнскому отпуску попросить, чтоб ей в институте дали месяц за свой счет? Может, хоть к октябрю она придет в себя?
Позвонив по сотовому, Настя предупредила бабушку об их приезде. Но, отворив калитку, она с ужасом обнаружила во дворе отцовский автомобиль. Явился налаживать отношения, с ненавистью подумала Настя. Вот, бабушка ему выдала. Да и дедушка, небось, добавил.
Увидев машину, мать покачнулась, как от удара. Потом, не говоря ни слова, устремилась к сараю. Не хочет с ним встречаться, сообразила дочь, пойду, уговорю его, чтобы быстрее уматывал, пока с ней очередная истерика не случилась.
И она побежала к дому. Отец, понурившись, сидел за столом – напротив него с суровым видом восседал дедушка Артур. Бабушка громыхала кастрюлями на кухне.
− Немедленно уезжай! – срывающимся от волнения голосом закричала Настя, − немедленно! Мама здесь! Уезжай скорее, пока ей снова не стало плохо!
Поднял голову, отец печально посмотрел на дочь. Вид у него был совершенно измученный. − Сядь, котенок, − устало проговорил он. − Давайте все спокойно обсудим. Неужели мы, родные люди, не можем договориться по-хорошему?
− По-хорошему! − Бабушка выскочила из кухни, размахивая скалкой. − По-хорошему тебя убить мало! Галочка отравиться из-за тебя, ирода, хотела! Убирайся вон, пока я по-хорошему не отделала тебя этой палкой!
В это время со двора послышались громовые удары по железу и звон разбитого стекла. Отец, опрокинув стул, кинулся к двери, остальные за ним. Картина, представшая перед ними, заставила всех обомлеть от ужаса.
Размахивая топором, мать яростно рубила машину. Она уже перебила все стекла и теперь с неожиданной силой всаживала топор в кузов «Жигуленка», пробивая его насквозь.
− Галина, прекрати! – в отчаянии закричал отец. − Машина при чем?
− А-а-а! − Мать на мгновение остановилась. − Пожалел машину? Жизнь мою искалечить можно, а ее нельзя? Моя машина: что хочу, то и делаю! Пока ты блядовал со своей сукой, я вкалывала на эту машину! – И она, размахивая топором, пошла на него.
У Насти в ушах возник знакомый нарастающий звон, переходящий в нестерпимый грохот. Последнее, что она услышала, был истошный вопль бабушки, после чего весь мир померк, и она отключилась.
