4. Полюбить и обмануть Ленина

У нас в группе на стенах были красивые светильники: матового стекла рожки, прикреплённые попарно на фигурные подставки, похожие на крупные цветы, лилии или тюльпаны на толстых бронзовых стеблях. Стеклянные плафоны с узорами по краю, внутри них – неяркие лампочки. Был и верхний свет, к счастью, не дневного света, а сборные люстры из ламп накаливания, настоящий свет, живой и тёплый. Ещё у нас стояло чёрное пианино. И у нас, и в старшей группе были красивые, в светло-жёлтой и золотистой гамме портреты Ленина, в деревянных рамочках и под стеклом.

По-моему, в первый день меня в младшей группе хватились, даже слегка пожурили за самовольную отлучку, искали, громко называя по фамилии.
– Куда это наша новенькая Зотова пропала?
– Может, её бабушка забрала сразу после обеда? Сегодня она первый день. 

Дети встали с мест, и некоторое время мы все ждали, пока будут ставить наши раскладушки и стелить постели. Ко мне подошёл мальчик, которого я не знала. Он уже слышал и мою фамилию, и то, что за мной придёт именно бабушка, и он что-то такое уже насчёт меня решил. Он переспрашивает:
– Это ты Зотова, что ли?
– Да.
– Зотова, ты Ленина любишь?
– Нет.
– А Сталина?
– Нет, а кто это?
– Всё! Теперь тебя и твою бабушку посадят в тюрьму!

Мне тогда подумалось, что мальчик хотел меня просмеять, дразнить мальчишницей, если б оказалось, что я люблю этого Ленина! Какие были обидные дразнилки – жених-и-невеста, тили-тили тесто! Иди, Зотова, целуйся со своим Лениным! Эта фамилия мне тогда не была знакома. О политике и чём-то подобном в доме просто никогда не говорили, во всяком случае, при детях.

А про этого мальчика: кажется, он учился какое-то время с нами, всего одну четверть, он падал на пол и закатывал настоящие истерики, и вскоре его от нас забрали и перевели в другую школу. Говорили, что это он из-за большой нагрузки в первом классе такой нервный стал. Как бы не так! С младшей группы таким скандальным был. Ябеда – калябеда! Так и звучит в ушах его ноющий голосок, когда он на прогулке преследует воспитательницу:
- Та-ма-ра-Па-лов-наа! А-чё-И-ва-нов в по-пе-на-ко-вы-ря-ет-и-мне-в-нос-су-ёт – по-ню-хай-паль-чик – кон-фет-кой-пах-нет!
Так ему и надо! Другим почему-то пальчики под нос не совали, а вот его - точно не любили!

В садике по горячим следам «Ленинской темы» дети научили меня стихотворной клятве:

Честное Ленинское!
Красная звезда!
Ленина и Сталина обманывать нельзя!

В моём понятии надо всегда и всем говорить правду. А обманывать совсем нельзя, никогда, никого, а не только вашего любимого Ленина со Сталиным – тем более, что их никто никогда не видел: как же их можно обманывать? Садик меня опять разочаровал.

Я рассказала бабушке о происшествии, и она встревожилась, даже пожаловалась моему отцу, когда он пришёл с работы и забежал нас проведать. Мне достались две большие конфеты «Красная шапочка» – привет от зайчика. Папа тихонько сказал бабушке, что за это ничего не будет, ребёнку всего лишь третий год, что же с неё спрашивать? В воздухе повисла пауза. Я остановилась на развёртывании второй конфеты… А они смотрели друг на друга и вспоминали 1937 год… Бабушка вытерла слезу и сказала, что надо пойти в погреб. Отец поправил очки и сказал:
– Я сам схожу, что принести?