Обычно на каникулах Маша ехала в гости к бабушке с родителями, но в этом году ей исполнилось семнадцать, и мама с папой отпустили ее на отдых саму.
Ее бабушка жила недалеко от моря, но купаться и загорать не ходила.
«Наверное, бабушка просто привыкла к морю и не скучает по нему, ведь живет здесь с самого детства», – решила Маша и стала ходить на море одна.
Девушка очень любила море, может быть, потому, что видела его только раз в году и всего один месяц, или даже меньше. Уезжая, Маша весь год скучала о море и с нетерпением ждала следующего лета и встречи.
Море она любила разное: и тихое, солнечное, и лазурно-синее в мелких барашках волн, и иссиня-черное, грозовое. Смотреть на море Маша могла часами.
Обычно девушка долго плескалась и плавала. Потом загорала, отогреваясь на солнышке, и снова – в море. Иногда Маше казалось, что вода моря как бы расступается, пропуская ее внутрь себя, как будто приглашая:
«Входи! Входи!»
Прежде она всегда собирала ракушки и гальку на память, а потом везла их домой. Теперь Маша не хотела ничего забирать у моря. Ведь не только песок, но и галька и ракушки, все это – его ложе, в котором оно, море, отдыхало, ласково плескаясь на солнышке, или штормило, возмущенное тем, что отдыхающие люди оставляли на его ложе кучи мусора, а порой даже бросили этим мусором в него, в море! Маша понимала, как морю было обидно, ведь за ласку волн оно получало от людей мусор и оплеухи, и потому море гневалось, штормило.
Каждое утро Маша здоровалась с морем. Обычно она вставала босыми ногами на кромку волн, то есть на такое место, где песок с одной стороны сухой, а с другой – мокрый, широко разводила руки в стороны, как бы желая обнять море, и радостно произносила:
«Здравствуй, море!»
И море отвечало ей или плеском волн, или криком чаек, или гудком теплохода.
Но однажды оно ответило ей человеческим голосом:
«Привет, русалка!»
Оглянувшись, Маша увидела загорелого юношу с красной повязкой на руке чуть выше локтя.
– Морской спасатель… Ваня… – представился он, протянув девушке загорелую руку.
– Русалка Маша… – в тон ему ответила девушка, положив свою ладошку поверх его. Но тут же ее отдернула, ощутив электрический разряд.
– Прости, что током бьет… – спохватился Ваня. – Это только на суше. Когда я на море, все нормально. И когда спасаю, тоже никого током не бьет. Электричество, наверное, переходит в энергию действия…
Юноша собирался еще что-то рассказать девушке о себе, но тут ветер принес аромат Машиных волос и он смолк неожиданно для самого себя. Это был запах моря, горячего песка и душистых трав одновременно.
Никогда прежде Ваня не слышал такого запаха, и он его «ударил» будто ток.
Девушка тоже молчала, ошеломленная его «электрическим» рукопожатием, но еще больше завороженная удивительной голубизной и глубиной его глаз. Маша глядела в них, как смотрят в озеро или море, и не могла оторваться. Никогда прежде ее не притягивали так чьи-либо глаза.
– Хочешь, я тебя на спасательном катере покатаю?! – наконец опомнившись, предложил Ваня.
– Хочу… – все еще глядя в его бездонные глаза, одними губами пролепетала девушка.
Месяц отдыха пролетел незаметно: море, пляж, катание на катере. Приближался день отъезда.
У Маши давно уже был куплен обратный билет, но ей совсем не хотелось думать об отъезде и, говорить об этом Ване. Теперь и море, и Ваня для нее слились воедино.
Почему-то сегодня, будто предчувствуя надвигающуюся разлуку, море немного штормило. Но Маша была смелой, иногда даже отчаянной, поэтому поплыла, не обращая внимания на довольно большие волны. Рядом с девушкой был и Ваня, он-то чувствовал себя в море как дельфин:
– Может быть, не будем сегодня далеко заплывать?! Шторм надвигается, чайки ходят по песку.. – предостерег он Машу.
– Испугался?! Я поплыву сама… – зачем-то стала дразнить его Маша.
– Нет, одну я тебя не отпущу… – ответил юноша.
– Тогда плывем, как всегда, до маяка и обратно! – подзадорила его девушка.
Доплыв до маяка, они очень устали и минут пять отдыхали на воде, цепляясь за его выступы.
Между тем небо становилось все темнее. Ваня понял: надвигается гроза.
– Плывем обратно… Быстрее! – скомандовал он.
– Я устала…– пролепетала девушка.
– Ничего, я буду тебе помогать, поддерживать… – ответил юноша и, действительно, видя, когда была нужно его помощь, подныривал и некоторое время плыл на спине с Машей, как дельфин, чтобы она могла отдохнуть.
Только «убежать» им от разыгравшегося шторма не удалось. Он застал их в море.
Маша совсем выбилась из сил и наглоталась воды. Ей уже казалось, что они никуда не плывут, а барахтаются на одном месте. Устал и Ваня, но виду не показывал. Напротив, он все чаще и чаще поддерживал Машу.
Но, увы! шторм усиливался…
– Попробуй перевернуться на спину… – прокричал Ваня, помогая обессилившей девушке.
Дальше Маша помнила все очень смутно: она только видела над собой волны, и чувствовала, Ваня тянет ее.
…Как она очутилась на берегу, Маша не помнила. Наверное, Ваня вытолкнул ее на песок.
Рядом никого не было, но Маша продолжала все еще на что-то надеяться, вглядываясь в море.
Волны улеглись. И девушке верилось, что вот-вот вынырнет Ваня, но этого почему-то не происходило.
Неожиданно Маше стало страшно от жуткой догадки, и она закричала так громко, как только могла:
– Ва-а-а- ня… Ваню-ю-ю-ша… Ро-о-о-дненький…
И тут… она увидела огромные глаза Вани, глаза почти на все море.
– Зачем ты… это сделал?! – чуть слышно прошептала девушка, опускаясь без сил на песок.
– Я подарил тебе глаза моря… – услышала она Ванин голос.
Маша оглянулась, надеясь его увидеть, но тщетно.
Только огромные «глаза моря» смотрели на нее.
Елена Ершова
