В одну из вахт из центральной конторы приехал энергетик Анатолий Беккер. Он ездил в снабжающие электричеством предприятия и конторы, продлевал договоры на энергоснабжение нашего участка. Примерно на третий день его командировки мы засиделись с ним в прорабской за чаем. Анатолий рассказывал, как под наблюдением врача голодал в течение 25 дней в лечебных целях. В результате чего серьёзно поправил своё здоровье. А потом разговор плавно перешёл, как это часто бывает на вахте, на женщин. Рассказывал, в основном, гость, а я лишь изредка вставлял фразу, уточняющий вопрос или отвечал на вопросы рассказчика. Анатолий рассказал, что в восьмидесятые годы он руководил довольно большим энергетическим предприятием. Ему доводилось даже несколько раз бывать на планёрках, которые проводил Виктор Черномырдин, тогда возглавлявший министерство.
Работа шла хорошо, план выполняли, получали премии, покупали автомобили по разнарядке сверху, коллектив был дружный. Однажды перед новогодними праздниками уволилась секретарша, и на её место взяли другую молодую женщину. Сам Беккер не принимал участия в её приёме на работу, кого выбрали из претенденток в отделе кадров, того и приняли. Только с какого-то момента Анатолий стал замечать, что секретарша к нему явно неравнодушна. Он полагал, что женщина хочет укрепиться на работе, установив хорошие отношения с директором. Анатолий долго крепился, но секретарша организовывала всё новые атаки, устраивала явные провокации, и однажды он увёз её в небольшой охотничий домик в тайге, кои имелись тогда почти в каждой более или менее крупной организации.
Поездка стоила того. Анатолий даже сердился на себя за то, что не устроил себе такой праздник намного раньше. Жизнь завертелась. И всё было хорошо, но конспираторы они были далеко не профессиональные. Кроме того, секретарша решила, что она теперь имеет больше прав в коллективе, и сотрудники сразу почувствовали перемену в поведении женщины. Опытному глазу стоит лишь взглянуть на стоящих рядом мужчину и женщину, чтобы определить, как далеко зашли их отношения. По конторе поползли слухи. Восьмидесятые – это ещё время парткомов и профкомов, которые следили за моральной чистотой своих работников. Коллектив начал молчаливую атаку на фаворитку. Анатолий же наслаждался в редкие часы встреч её молодым упругим телом, и ему было почти всё равно, что сплетничали о нём в коллективе.
Тем временем отношения секретарши со всеми работниками предприятия окончательно испортились, директор не мог защитить её, не причинив вреда своему авторитету. В одно из посещений охотничьего домика они поговорили об этом, и она написала заявление на увольнение. Беккер надеялся, что их встречи после увольнения будут продолжаться, но этого не произошло. И тут ему на предприятие прислали нового заместителя, проштрафившегося где-то на более высокой должности. Новый зам стал фиксировать все промахи директора, и в скором времени их список был послан в райком партии от лица двух ветеранов, работающих многие годы в системе энергоснабжения, членов партии ещё с хрущёвской оттепели. Приехала комиссия, разобралась во всём, заместитель стал директором предприятия.
- Я до сих пор не знаю причины, - говорил Анатолий, отпивая очередной глоток чая, - почему прислали ко мне этого заместителя. Нужно было просто устроить своего человека, или они получили чей-то сигнал о моих связях с секретаршей из коллектива предприятия. Возможно, просто дошли слухи. Нужно сказать, что к адюльтеру в вышестоящих организациях относились всегда довольно равнодушно. Это даже считалась негласной положительной чертой мужчины при выборе его кандидатуры для назначения на более высокую должность. Этим грешили все руководители, и «белых ворон» не терпели. С тех пор Беккер не заводил романы с сотрудницами, да и должности у него были поскромнее. После увольнения он заболел, и выздоровление продолжалось довольно долго, пока одна из лечащих врачей не устроила ему лечебное голодание.
