Я плохо помню это время.
Плакала, тосковала и все время чувствовала свою вину перед ней. "А вот
здесь надо было не так сказать, здесь не так сделать. " И хотя врач скорой
заметил: "Всем бы нам так уходить - в чистоте и любви ", это не помогало.
Депрессия разрасталась и когда достигла угрожающих размеров, вмешался муж.
Он отправил нас с дочерью в Лазаревское, под Сочи. И
странно, но уже в аэропорту мне стало легче.
Сняли комнату не на первой линии, говоря отельным языком. Но
ходить по поселку, мимо старых, монументальных советских санаториев, вдоль сказочно
красивой кипарисовой аллеи, было приятно и не в тягость. По дороге болтали и на
море проводили много времени, возвращаясь домой ближе к вечеру.
А однажды, неожиданно пошел дождь. Я и Настя конечно, искупались,
это было здорово. Постепенно пляж опустел, а дождь все не заканчивался. Мы ждали
и надеялись на солнышко, потом замерзли. Но возвращаться не хотелось. Уселись поближе
к морю, закутались в одно пляжное покрывало, прижались друг к другу - я и моя двадцатилетняя дочь. И говорили
- много, обо всем и ни о чем, перебивали друг
друга, смеялись.
Я знала, что мама смотрит на нас сверху и улыбается. Именно так
она и представляла мою взрослую жизнь без нее.
