Это именно так
Хонас бросил Карлоту.
- Слушай, давай разберемся. Что он тебе сказал?
- Да ничего он не сказал, – ответила по телефону Карлота. – Когда вечером в воскресенье я пришла домой, все было точь-в-точь как в пятницу: Хонас валялся на диване лицом вниз. Я опять поинтересовалась, не случилось ли чего, а он ответил, что ничего с ним не случилось, и он не хочет говорить. Я пошла спать, потому что жутко устала, а он остался смотреть телевизор. Утром в понедельник мы оба пошли на работу и весь день не общались. Он не звонил мне, я не звонила ему. Вечером я снова спросила, что случилось, и он снова отнекивался.
- Он был такой же странный? – спросила я подругу.
- Да, как перед поездкой в горы, если не хуже. Все время рычал как медведь.
- И что было дальше?
- А дальше во вторник я велела ему рассказать обо всем, а он заявил, чтобы я прекратила учинять допрос, потому что он не хочет говорить. Он ничего не объяснял, только просил: “Карлота, умоляю тебя, прекрати задавать мне вопросы”. Я перестала расспрашивать, ясное дело, но в среду целый день думала о том, что ничего не изменилось. “С того вечера у него ничего не проходит,” – сказала я себе. Так и есть, не прошло.
- И что? – спросила я.
- Да ничего, мы поужинали, и вдруг он выпалил, что так больше не может продолжаться, и что он уходит. “Я ухожу, Карлота, – заявляет. – Как уходишь? – спрашиваю я, а он мне отвечает: – Просто ухожу, и все. – Да что такое ты несешь, Хонас? Куда ты уходишь? – Пока к другу. – А сам смотрит на меня глазами невинного ягненка, а потом и говорит: – Я причиняю тебе слишком много боли, Карлота, я не могу так жить и дальше”. А в пятницу, когда я пришла с работы, он уже забрал все свои вещи.
- И лыжи с великом?
- Ага.
- А коробку с инструментами?
- Тоже забрал. Он ничего не оставил.
- Обалдеть можно.
- Представь себе, я тоже обалдела.