Моросил дождик, дома сидеть не хотелось, и Женя взяла зонт и пошла бродить по городу. Неубранные дворниками кленовые листья лежали пёстрым жёлто-багряно-зелёным ковром, словно приглашая прогуляться по ним, что она и сделала.
Долго бродила бесцельно, но вот где-то рядом ударили в колокола, и Женя пошла на звук. Мелодичный колокольный звон успокаивал душу и дарил какую-то надежду. Женя остановилась у маленькой деревянной церквушки с голубыми куполами в золотых звёздочках. Вскоре из неё стали выходить люди. Видимо, закончилась служба. Когда ушёл последний прихожанин, Женя вошла в помещение, пропахшее ладаном. Она не была религиозным человеком, хоть и крещённая, но иногда любила посещать храмы, особенно в одиночестве.
В пустом зале горели свечи, иногда какие-то женщины заходили, меняли их, чистили подсвечники и уходили. Женя неторопливо обошла помещение, заглядывая в глаза святым, нарисованным на больших иконах. Остановилась перед одной. "Великомученица Екатерина" — прочитала в уголке внизу. Долго смотрела в её грустные глаза. Добрый взгляд словно говорил: "Поделись. Очисти душу. Я помогу". И Женя обратилась за помощью. Соединив ладони и уперевшись в них, склонив голову, она рассказала о своей беде. А потом, подняв глаза, шептала слова благодарности, как будто святая уже ей помогла. Почему-то Жене показалось, что у неё уже есть дочь, от этого чувства радость заполнила всё естество, и она расплакалась. Она так долго плакала, что священник подошёл и успокоил:
— Не плачь, дочка. Верь, и всё будет хорошо. Бог не оставит тебя. Не забывай, по вере нашей даётся нам. Иди с Богом, — перекрестил он Женю.
Домой она шла в полной уверенности — что-то изменилось, её молитвы услышаны и… И через девять месяцев родилась Катенька, её ясное солнышко. Похожа и правда на отца — светленькая и голубоглазая. Красавица!
Все силы и время были отданы дочери, а Женя с Николаем всё больше отдалялись друг от друга.
— Я мужчина, ты не забыла, дорогая? — всё чаще стал говорить муж. — Мне нужна женская ласка, внимание, а ты всё отдаёшь дочери. Можешь хоть немного и мне дать своего тепла? И потом… Мне нужен секс. И не раз в неделю, — иногда откровенно злился он.
А ей всё меньше хотелось ложиться с ним в постель. Она старалась сделать всё, чтобы побыстрее удовлетворить мужа, а тот, заметив это, начал возмущаться.
— Будешь так себя вести, заведу любовницу, — как-то сказал он, и Женя вдруг поняла, что совсем не против этого, лишь бы её не трогали. Но, конечно, вслух этого не сказала.
От мысли, что она не любит своего мужа, становилось тоскливо. Не понимала, как жить. Однажды намекнула маме, что хочет развестись, и та закатила истерику:
— Ты с ума сошла? Маленький ребёнок на руках, прекрасный любящий муж, дом полная чаша, машина. Что тебе ещё надо? Учти, — стальным голосом сказала Ольга Ивановна, — разведёшься, ты мне больше не дочь!
И Женя смирилась и больше не делилась ни с кем, всё носила в себе. Чтобы как-то скрасить выполнение супружеского долга, начала представлять на месте мужа то Витьку, то известных актёров кино, то певцов. От этого стало немного легче, но как-то противно.
И тогда, словно там, наверху, кто-то её пожалел, в первый раз приснился тот сон. Про бригантину и капитана. И черноволосый красавец стал её любовником. Это с ним она теперь ложилась в постель, ему отдавалась, гладила по жёстким волосам, иногда даже чувствовала запах моря и солёный вкус на губах. Николай успокоился, перестал упрекать жену, и семья зажила вроде бы нормальной жизнью…