Эдуард Богуш
Дворник
Более паскудного и мерзкого настроения у меня давно не было. Я вообще терпеть не могу ноябрь: ни зима, ни осень, а так, душевная слякоть. А тут еще, и на работе и дома … все как сговорились против меня. Что ни сделаю, что ни скажу – всё не так, всё неправильно. Кругом виноват!
Вот скажите, пожалуйста, за что меня лишили премии на работе? Нас, дежурных электриков, трое. Каждую смену мы начинаем с обхода и осмотра оборудования. Но именно в мою смену начальник цеха обнаружил отвалившийся от старости болт заземления компрессора. Он что, этот болт проржавел именно в мою смену? Все ходили мимо него, все на него смотрели, но никто не догадывался потрогать его руками, а наказали только меня. За что? За то, что честно работаю, не ворую, по халтуркам не бегаю.
А может именно за это? Действительно, начальник как-то намекал, что ему на даче нужно повесить люстру и установить пару розеток. Я тогда не пошел, пошли Семеныч и Левка, мои сменщики. Значит отомстил? Вот гаденыш! А когда каждый месяц горели подшипники на транспортерной ленте и никто не знал почему? Я не механик, но я единственный догадался, что вода, стекая со щебня, через старые уплотнители попадает на подшипники и поставил щиток из жести. Огромный цех спас от регулярного простоя! Кто-то догадался премию дать? Как же, дождешься благодарности. А тут еще в мою смену пятьдесят метров кабеля исчезли. Я-то тут причем? Я что, один хожу на склад? Да я в этот день ни разу не открыл этот проклятущий склад! В общем, разговор с начальником цеха получился грубый и откровенный. Наговорили друг другу гадостей, ещё чуть-чуть и швырнул бы я на стол заявление об уходе.
Дома было не лучше, полгода за квартиру не плачено, поломанный «москвич» в гараже, и злющая, измученная бытом жена. И если на работе я был виноват хотя бы раз в трое суток, то дома я виноват во всём каждый день. Надоело, честное слово, надоело!
После разговора с начальником передал смену Левке и выскочил на улицу.
Домой идти не хотелось, пугала перспектива еще одного скандала. Пошел в гараж. Лучший способ забыться - это уйти в работу. Но и здесь ждали сплошные неудачи. Хотел подтянуть сливную пробку картера в двигателе и сорвал резьбу. Пока бегал за тазиком, половина масла вылилась на пол ямы. Решил заняться глушителем, дырки позаваривать, серебрянкой подкрасить. Только снял глушитель, как во всем гаражном кооперативе отключили свет. Ну какая без электричества работа! Накатили с соседом по сто пятьдесят водочки, не полегчало, наоборот, стало ещё хуже.
Осторожно, чтоб не лопнуть от злости, я закрыл гараж и вышел на улицу. Казалось, весь мир ополчился на меня, но сил воевать больше не было, я иссяк. Это потом, когда я успокоился, то понял, что это не Вселенная воевала со мной, а я по молодости и глупости позволил своему Эго воевать с ней.
Какая опасная штука Эго! Кого-то оно возводит на пьедестал жизни, а кого-то, типа меня, может начисто лишить жизненной энергии и довести до полного отчаяния. Ну, зачем я со всеми спорил? Что хотел доказать? Что я всегда и во всем прав?
Но, эти умные вопросы я задавал потом, а сейчас со слезами бессилия на лице шел, куда глаза глядят. Думать о чем-то конкретном не мог. Разум, который довел меня до полного нервного истощения, автоматически отключился, и ноги, обрадовавшись, что ими больше не управляет тот идиот, который сидит в моей голове, сами выбрали маршрут. Я действительно не помню, куда шел, на какой транспорт садился, где выходил, мне было абсолютно все равно.
Сколько времени прошло тоже не знаю, помню – стемнело, и оказался я на Пешеходном мосту через Днепр. Это одно из самых любимых моих мест в городе.
Почему мост, почему Днепр? Возможно организм, оставшись без жизненной энергии, которую разум так бездарно истратил, стал тянуться к природному источнику этой самой энергии. А что может быть энергетичней, чем полноводная и могучая река, на которой я провел всю свою юность.
Тут разум неожиданно проснулся и решил, что ноги привели меня к последней черте, за которой бессмысленность моей жизни обрывается. Все его потуги вернуть меня на берег я решительно пресек, ибо первый раз за много дней мне стало легче. Долго смотрел вниз. Несмотря на горящие фонари, поверхность воды просматривалась с трудом.
Сколько раз в детстве я ходил по этому мосту на тренировку и обратно? Помню, уставший, но довольный, перед тем, как сесть в трамвай и ехать домой, я останавливался у перил и долго, долго смотрел на воду. И каждый раз спокойное течение могучей реки с лихвой возвращало мне потраченные на тренировке силы. Когда ж это было? Лет тридцать назад не меньше.
А как просто! Прыгнул вниз и нет больше ни семейных проблем, ни производственных… Ах, да, чуть не забыл, есть еще проблемы с Богом! Боюсь, с этого прыжка они как раз и начнутся, и самое паршивое, никто не знает, какие.
Стоя на мосту, я продолжал плевать не только в воду, но и на время. И это действовало! Река, мост и появившиеся на небе звезды, как старые опытные эскулапы приступили к сеансу энерготерапии. Первый раз за много дней время работало на меня. Вскоре после первого облегчения, я почувствовал бодрость и стал оглядываться по сторонам. Огни набережной и освещенный Святой Владимир прекрасно дополняли природную гармонию!
Недалеко от меня, на самой середине моста, стоял еще один человек. Не могу сказать, был ли он здесь, когда я пришел. Я был слишком занят собой. Мужчина стоял спиной к перилам и, судя по всему, действительно, готовился к самому худшему.
Те самые благотворные энергетические потоки, которые вернули меня к жизни, на этого беднягу пока не действовали. Самоубийцей он был явно не опытным. Дело в том, что на месте где он стоял, сразу за перилами, висел огромный ромб, указатель судоходного пролета. Если парень решится прыгнуть именно так, как сейчас стоит, спиной к перилам, то, скорее всего, застрянет между мостом и ромбом. То есть до воды не долетит. В лучшем случае получит несколько ушибов, максимум - сломает ребро, и то, если повезёт. Мне по-человечески стало жаль его. Я достал сигарету, подошел поближе и простым естественным вопросом отвлек беднягу от грустных мыслей.
- У вас зажигалки не будет?
Самоубийца оказался крепкого телосложения мужчиной, лет тридцати - тридцати пяти, хорошо одет, гладко выбрит, и, вообще, производил впечатление далеко не бедного человека. Когда я набрал воздух, чтоб повторить вопрос, он левой рукой достал из кармана зажигалку и протянул мне. Правая рука по-прежнему оставалась в кармане.
Я, как можно медленнее прикурил и, отдавая зажигалку, как бы невзначай, сказал:
- Если решили прыгать, то неудачно выбрали место. Тут ниже, прямо напротив вас, препятствие, так, что до воды вы не долетите. Обычно, все кто решился, прыгают в соседнем пролете, – я показал рукой на место, где только, что стоял сам, - там мелко и шансов разбиться гораздо больше, а здесь судоходный пролет, очень глубоко, - и немного подумав, добавил, - сюда только пистолеты выбрасывают.
Казавшаяся мне естественной в данных обстоятельствах шутка, не произвела на незнакомца никакого действия. Во всяком случае, выражение его лица не изменилось. Мы продолжали молча стоять.
Вдруг сосед зашевелился. Вначале вполоборота, а затем и полностью повернулся лицом к реке. Внимательно глянув на глубокое место, о котором я только что говорил, мужчина достал из кармана правую руку и бросил в воду пистолет. Ни фига себе! Это что ж, он все время держал пистолет в руке? Ну и ну!
- Спасибо за совет, - без всякой иронии произнес незнакомец.
Я тоже выбросил окурок в воду и лег на перила локтями. Три невидимых, но мощных энергетических потока от реки, ветра и звезд, наконец, пробили огромное отрицательное поле моего соседа, и постепенно ледяной столб его проблем стал таять.
Я не лез в собеседники, боясь вспугнуть волшебный процесс очищения. Вдруг, сзади раздался резкий и требовательный голос:
- А ну, хлопцы, подвиньтесь-ка в сторону. Стоят тут и днем и ночью, будто делать им больше нечего. Ладно, б просто стояли, а то вечно мусорят, накидают бумажков, окурков…
Я и мой новый «друг» оглянулись. Перед нами стоял, ни дать ни взять – дворник. Одет был в старое армейское галифе, аккуратно заправленное в кирзовые сапоги. Поверх телогрейки, как и положено классическому дворнику, сидел большой брезентовый фартук, а из расстегнутого ворота фланелевой рубашки выглядывал кусок тельняшки. Вместо шапки на голове торчала копна плохо причесанных седых волос. Завершала практически безупречный портрет классического дворника навечно приклеившаяся в углу рта папироса. Типаж, хоть в кино снимай.
- Папаша, не поздновато ли мост подметать? - спросил я первое, что пришло в голову, ибо оставить без ответа, столь агрессивное обращение было невозможно.
- Ты ноги-то в сторону прибери, а то, как гадить все мастаки, а как прибрать, то мне одному. Ты чё, больно умнай? Да? Советы он мне даёт, когды убирать… . Советчики, мать вашу! Молодой еще мне советовать. А может, днем я еще у двух местах за дворника работаю, вот и нетути другого времени мост подметать. Придешь сюды усталый, думаешь, никого нет, приберусь по быстрому. Так нет ведь! Один-два бездельника вечно торчит. И кода вы напрыгаетесь! Зла на вас нет.
Тут, неожиданно зазвонил телефон. Я схватился за свой, незнакомец за свой, но телефон звонил у дворника.
- Да, Ванятка, я. … Ты это… слухай сюды, говорю. Ты сегодня за старшего, вчера Петюня был, а сегодня ты, понял? Кашу хлеб нашли? Ах, уже и поели, молодцы. Чтоб я пришел, а вы вже спали, а не то уши надеру обом! Уроки проверю утром, да смотрите там у меня, чтоб все без ошибок было, – дворник спрятал телефон в карман и продолжил мерно махать своей метлой.
- Дед, а зачем тебе столько денег, аж на трёх работах трудишься? – неожиданно вступил в разговор незнакомец.
- Это вам от безделья только и осталось, что с моста в воду сигать, а у меня на руках два внучонка-близнеца. Родители, шалопаи, все по тюрьмам сидят, а деду хошь, не хошь мальцов в люди вывести надо. Я теперь на много лет вперед не токмо помереть, но и толком заболеть не могу – пацаны совсем без присмотра останутся.
Так ворча и приговаривая, дед продолжал мести невидимый в сумраке мусор. Не знаю, какие проблемы привели на мост моего соседа, но после услышанного, мои собственные проблемы показались мелкими и незначительными. Монолог дворника разогнал последние остатки жизненного пессимизма, и более того, возникло огромное желание прийти домой, обнять жену, детей и долго радоваться, что все мы живы, здоровы и, вообще друг у друга есть. Подобные мысли наверняка посетили и голову соседа, ибо мы, не сговариваясь, более того, даже не обменявшись взглядом, почти синхронно покинули мост и направились в сторону города.
Незнакомец предложил подвезти, я отказался. На прощание он пожал мне руку, сел в роскошный автомобиль и уехал. Я дождался трамвая, и уже хотел было сесть в вагон, как вдруг захотелось еще раз
