Старый Чёрный Ворон состоял при Аббатстве с незапамятных времён.
Разные у него были должности: начинал ещё воронёнком во времена сэра Майкла Резенбауэра.
В его обязанности входило развлекать маленького Дугласа – рассказывать занимательные истории о подвигах
славных и достопочтенных родов О'Беленсбойтов и Резенбауэров.
Обратив внимание на острый ум, прекрасную память и умение пернатого помощника разбирать
запутанные ситуации давних боевых сражений и не только,
сэр Майкл после определил подросшего Ворона на должность младшего архивариуса
при Аббатстве для составления летописи.
Время летело быстро. И уже не одно поколение представителей славных родов О'Беленсбойтов и Резенбауэров
сменилось одно за другим.
И наступил час, когда мудрый Чёрный Ворон был уже на заслуженном отдыхе,
но всё равно оставался Главным Советником Аббатства.
Когда за круглым столом собирались члены представительского собрания для обсуждения текущих дел
и политического положения в стране в целом, на самом почётном месте восседал мудрый Чёрный Ворон.
Он внимательно выслушивал доклады членов совета, иногда приходилось даже разнимать бушующие
несогласные стороны: вот до чего порой доводили жаркие прения.
Но это всё ему ужасно надоело!
Старый Ворон в последнее время стал часто выходить за пределы Аббатства и совершать длительные пешие
прогулки. Летать ему уже было тяжело, да и если честно признаться – разучился.
Сидя в тёмных залах аббатской библиотеки при мерцающей свече, он составлял отчёты о проделанной работе
членов аббатства. Занимался составлением летописи – записывал всё чётко, скрупулёзно о каждом дне
и малейшем незначительном происшествии в это время.
Какие имена были на слуху! Сколько томов выстроилось в ряды на полках…
И если ещё раньше бывало интересовались делами минувшими, то нынче Старый Ворон и не припомнит,
чтобы кто-то заходил в это священное место – хранилище.
Жизнь текла своей рекой. Новые веяния, новые развлечения и заботы.
История оставалась невостребованной.
Мудрый Старый Ворон ходил в глубокой задумчивости. Он не понимал: почему мир стал таким равнодушным,
таким невосприимчивым к памяти о славном прошлом.
Фрак у составителя летописи давно потерял свой лоск и изыск - немного растрёпанный, потёртый временем,
стоптанные исхоженные башмаки.
Его шикарный представительский клюв выцвел и напоминал старую надломленную сухую ветку вяза.
Пора уходить… Учеников у него было много. Он сумел передать знания и умение, заставил их прочувствовать
дух ушедшего времени, безвозвратно канувшего в вечность…
Больше мудрого Старого Ворона никто не видел в Аббатстве. Но осталась память о нём и до сих пор
передаётся от поколения к поколению.
Немецкий художник Руди Хурзлмайер
