Женское любопытство

       
                Из серии "Невыдуманные истории"     


                Женское любопытство – явление  исключительное по своей сути,  случайное  до невозможности,  абсолютно неуправляемое и  совершенно непредсказуемое.  И к чему оно может привести – не знает в мире никто, включая самих женщин. Вспомните яблоко познания, сорванное женщиной в райском Саду по нашептыванию Змея!  Ведь именно из-за  этого  рокового  любопытства  одной единственной женщины в мире,  ее сиюминутного каприза и слепого «волеизволения»,  мы  теперь  живем на земле  в  настоящем  аду, а не балдеем в раю!
                А если признать это самое яблоко за настоящее яблоко познания, то что же  тогда получается?  А получается то, что благодаря женщине мы познаем окружающий нас мир, мы получаем знания! Так Библия утверждает. И в справедливости этого Библейского утверждения мне в жизни приходилось  убеждаться  множество  раз!
                Вот один такой случай!
                Работала у нас на заводе одна женщина. Женщина, как женщина, ничего особенного из себя не представляющая.  Ни по внешности, ни по характеру, ни по своим личностным  устремлениям.  Обычная  Советская женщина «итр-овка».  Металлург по образованию. Почему металлург? Да ни почему! Папа у нее был замом Главного металлурга на заводе. Он-то и определил в свое время  дочь в  «Электростальский»  филиал  Московского института стали и сплавом на факультет  ГОМ или горячей обработки металлов.  Именно туда, куда мало, кто шел и где  конкурс был поменьше.
                После окончания института папа определил ее в лабораторию термической обработки металлов,  считавшееся одним из самых блатных и престижных  структур завода. Там работали, в основном,  дети заводского начальства. Работали  главным образом  над своими диссертациями. Поэтому папа определил свою дочь в заочную аспирантуру и даже нашел для нее научного руководителя  для ее будущей кандидатской диссертации.
                Так что все в жизни этой женщины, назовем ее Натальей Владимировной, было нормально и  предсказуемо. Она была замужем и даже успела родить сына, с которым, в основном сидела ее бабушка.  Типичная Советская женщина, имеющая высшее техническое образование и родителей из заводских начальников. К моменту рассказываемых событий ей  перевалило уже за тридцать. И ничего такого неожиданного в ее жизни не просматривалось на много, много  лет вперед.
                Работа, которой она занималась, заключалась в изучении вариантов термической обработки  металлов на  структуру и стойкость режущего инструмента в виде сверл и фрез, изготовленного из быстрорежущей стали.  Инструмент нагревали в муфельных печах до определенной температуры, затем доставали его из печи и опускали в охлаждающую жидкость. То ли в масла различные, то ли в воду, то ли еще в какие либо растворы, заранее составленные по определенной методике  и теоретически обоснованные. Потом этот режущий инструмент отдавался в инструментальный цех,  где его использовали при изготовлении различных деталей и писали заключения об их стойкости.
                Короче, работа была из породы  «не бей лежачего»,  не сложная, не пыльная, не  утомительная,  абсолютно  не творческая,  однообразная до жути и скучнее скучной!  Главная цель всей этой работы заключалась в составлении ежегодных научно исследовательских отчетов, которые согласовывались с отраслевым НИИ и утверждались Министерством. В случае получения Министерского утверждения, работа продлялась еще на год  и на ее выполнение выделялись  Министерством деньги.
                И, естественно, что эти отчеты надо было  составлять так, чтобы в них имело место хоть какая-то новизна, подтверждаемая количеством изобретений и публикаций  научных статей, полученных за время  работы над этой темой. Если все это есть, то с защитой диссертаций у работников лаборатории, работающих по данной тематике,  не будет никаких проблем.
                Как и во всякой лаборатории,  связанной с нагревом и охлаждением металла, в ней использовался жидкий азот, привозимый в лабораторию в больших сосудах с двойными стенками, называемых сосудами Дьюара. Температура жидкого азота составляла минус 195 градусов Цельсия, поэтому с ними работали специально бученные люди и работали  всегда  с большой осторожностью.  Жидкий азот действовал на тело человека точно также, как и расплавленный металл  - полностью сжигал слой кожи и  мяса в месте контакта до самой кости.
                Наталья Владимировна с жидким азотом не работала и ей было абсолютно все равно, есть он в лаборатории или его нет! Но однажды, опуская раскаленное до бела сверло в специально рассчитанную смесь жидкостей,  она машинально глянула на сосуд с жидким азотом, стоящий в углу  комнаты и у нее в голове возникла нелепая до смешного мысль – вот бы опустить это сверло в жидкий азот! Она тряхнула головой, прогоняя эту мысль, но она вернулась снова.  Действительно, а что будет, если раскаленное добела сверло опустить в жидкий азот? Что?
                Наталья Владимировна подозревала, что будет что-то плохое! Но что именно – не знала!  Первое, что приходило в голову в качестве самого объяснимого ответа -  будет взрыв! Соединение двух противоположных  стихий, горячей и холодной, двух температур, одной сверхвысокой порядка  плюс 800 градусов Цельсия  и другой сверхнизкой порядка минус 195 градусов Цельсия ни к чему иному, как к взрыву, привести не могло! Логика подсказывала именно такой ответ.
                Но Наталью Владимировну такой ответ не удовлетворял. Мало ли что там научная логика подсказывает! Это логика их, мужчин ученых, а у нее вот своя логика, женская. И эта ее отдельная  женская логика может запросто перепрыгнуть все мужские логики вместе взятые! Надо просто проверить ее экспериментально, эту ее логику. Надо нагреть до бела сверло и опустить в сосуд  Дьюара. Сначала взять сверло небольшого диаметра,  к примеру до 10-ти миллиметров.  Не надо сразу сверло большого диаметра. Не надо.  Чревато!  Чем чревато, неизвестно, но все же – чревато! А затем уже  можно будет  попробовать и большие сверла диаметром  где-то 20-30 мм.
                Короче, эта «дурацкая» мысль о необходимости бросить нагретое до бела сверло в сосуд Дьюара с жидким азотом, прочно засело в голове Натальи Владимировны и никак не хотела уходить. Неделю она мучилась, потом как-то в перекур спросила у коллег  по работе, у ребят лаборатории. Они все охнули разом и  все дружно, но очень  выразительно покрутили  указательным пальцем у виска!
            -- Наташа! Ты что сдурела?! Как это тебе такая чушь могла в голову придти?  Ведь взорвется все здесь и полетит к чертовой бабушке! Не вздумай даже думать об этом, а то скорую из психушки вызовем! А если уж захочешь этот эксперимент провести, то выбери момент, когда нас никого  в лаборатории не будет! А мы потом на этом месте тебе памятник поставим, как погибшей за идеалы чистой науки!
                Короче, посмеялись над Натальей Владимировной основательно и ехидничали над ней потом еще недели две, не меньше. Но мысль у Натальи Владимировны не проходила.
                И где-то через месяц после возникновения крамольной  этой мысли,  Наталья Владимировна решила рискнуть. Ну, невозможно стало ходить с такой  мыслью в голове! Совсем невозможно! Она,  эта мысль, как гвоздь в туфле, колит и колит постоянно и мешает жить. Ничего не дает делать, мешает и мешает! Даже во время приготовления обеда на кухне собственной квартиры,  в выходные дни она  не пропадает!  Вот привязалась неладная!
                Рискнула она неожиданно, без всякого для того приготовления. Просто однажды в обед  она осталась одна в лаборатории.  Все побежали в вестибюль заводоуправления, где привезли на продажу книги из местной книжной фабрики.  Все побежали,  а она осталась. Осталась не потому, что ей не были нужны дефицитные книги, а просто потому, что замешкалась почему-то. А когда она  увидела, что осталась в лаборатории одна, то сразу же в ее голове  в голове возникла ее сокровенная  мысль о жидком азоте.
                В одной  муфельной  печи у нее лежали сверла диаметром от 16-ти до 25 миллиметров, в другой – дисковые фрезы диаметром 50-100 мм. И она решилась! Будь, что будет! Судьба на ее стороне! И надо воспользоваться представившейся возможностью. Она отвернула пробку на горловине  сосуда Дьюара,  затем открыла дверцу  муфельной печи,  ухватила специальным рычажным захватом сверло, подошла к сосуду Дьюара, закрыла глаза и сунула раскаленное сверло в горловину сосуда.
                Она ожидала чего угодно, но только не того, что произошло в действительности. А произошло то, что ничего не произошло. Раздался громкий «пшык», из горловины сосуда повалил  желтоватый  пар газообразного азота  и на этом все кончилось.
                Наталья Владимировна вынула сверло из сосуда,  посмотрела  на него недоумевающее, пожала плечами  и бросила в специальный поддон, предназначенный для размещения  термически обработанных режущих инструментов. Затем взяла другое сверло из печи, самого большого диаметра, и опустила его в горловину сосуда. Произошло то же самое, что и в первом случае. Громкий хлопок и выплеск пара из горловины сосуда. Больше ничего!
                Так она пропустили через жидкий азот несколько сверл и несколько фрез. Не все! Примерно половину.  И ничего не произошло. Абсолютно ничего такого, заслуживающего хоть какое-то  внимания,  на чем можно было  заострить или хотя бы остановить глаз. Полнейшая пустота! Даже обидно стало. Столько переживаний из-за чепухи! Хорошо, что никого в лаборатории не было и никто не стал свидетелем ее позора. 
                И Наталья Владимировна никому не сказала о проведенном ею тайном  эксперименте. А в журнал исследований зона записала именно  те  данные,  которые и должны были быть записаны на этот календарный день ее работы по своей тематике.

  ***
                Прошло несколько дней и вдруг их завлабу звонит начальник  инструментального цеха и между ними состоялся такой разговор:
                --  Привет, Василий Петрович! – сказал начальник цеха, Анатолий Семенович Приходько, коренастый широкоплечий украинец из под Полтавы, приехавший когда-то  на завод по распределению после окончания Краматоргского политехнического института,
                --  Ты где это такой инструмент откопал, а? Три смены  у меня без «перезаточки»  проработали и как новые! Ты что с ними сделал? Ведь это революция в механообработке! Готовься к наградам! Но имей в иду, что испытывался этот инструмент у меня!  На актах испытаний моя подпись стоит! Значит, и я участник!
                -- Ты это о чем,  Семеныч, - не понял его завлаб,  - о каком  таком инструменте идет речь??
                -- Так это  я о твоих сверлах и о дисковых фрезах, которые ты мне прислал  три дня назад! Чудо, а не инструмент! Поздравляю! Но ты хоть бы предупредил меня заранее, чтобы я повнимательнее к ним отнесся! А то я все узнал со слов мастера, да технолога участка.  Ой, извини – ко мне тут пришли!
                И  с этими словами  начальник цеха прервал разговор. Василий Петрович, зав