66.МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 28. ВОЗВРАЩЕНИЕ ТУЛАСИ. УРОКИ БОГА. ТРЕБОВАНИЯ.

Все прекращаешь. Все свои приобретения для приготовления прасада – все ложки, миски, чашки, сковородки, все кастрюли, все полотенца, все, что для этого Бог тебе дал приобрести, все это собирай в сумку и относи к преданным. Им это еще пригодится. Тебе – нет. Готовь пищу, как обычно, и перед едой благодари Бога и после еды.». Я взмолилась. Ибо растолковала эти Слова Бога, как то, что я недостойна готовить прасад и предлагать его божествам. На это Бог Кришна Сказал: «У тебя другой путь. В свое время все преданные этим путем последуют». Все собрав, я отнесла матаджам все, что было использовано для приготовления прасада, все новое по сути, все чистое, все старательно вымытое, все пришлось ко двору и было принято, как пожертвование. И более прасад я не должна была готовить. Но еду, которая была позволительна для преданных, и за которую надо было просто Бога Кришну благодарить.

Также, Бог начинал учить меня элементам праведности. Бог объявил мне, что отныне я не должна стирать вещи в стиральной машине, но только руками, три раза стирать и три раза полоскать. Также, было сказано, что постель надо менять каждый день, а значит и стирать каждый день. И такие будни, такая практика стала заполнять мою жизнь, где я утром собирала всю постель, стирала ее, вывешивала на лоджии и вечером стелила снова… Далее, Бог объявил мне, что надо перештопать все пододеяльники и простыни… и усадил меня за такой работой, постоянно контролируя этот процесс, но разрешив мне шить левой рукой, ибо я шила, ела, носила тяжести, прикладывала физические усилия исключительно левой рукой, унаследовав это от отца. Но шить… я категорически не умела и не любила. Латание дыр на пододеяльниках и простынях было для меня несколько нежелательным или достаточно обременительным трудом. Но здесь Бог показал мне чудо. Мои стежки ложились неровно, точнее сказать, уродливо. Бог, комментируя мой труд, Сказал: «А теперь посмотри, как это делаю Я». Бог не повел как-то особо иглу или мои руки. Но стежки пошли столь изумительно ровные, как бы сами, что привело меня в замешательство и крайнее удивление. Но не надолго. Я увидела воочию, что Бог Кришна Управляет этим процессом легко, так, что человек не может уследить в себе и малейшего насилия… Но такими откровениями Бог меня особо не баловал. Показал, дал необходимое понимание и эту тему праведности быстро закрыл, поставив передо мной другую задачу.

Следующее испытание заключалось в том, что я должна была полностью перейти на юбку, кофту и платок, перестать красить лицо. Мне показалось это требование Бога самым простым. Отнюдь. Религиозная одежда, простое лицо, не знающее косметики, были первым ощутимым ударом по мне. Люди меня переставали признавать, здороваться, но  относиться ко мне с некоторым пренебрежением и осуждением. Выходя из подъезда, я чувствовала пристальные взгляды женщин на скамейке, которые перестали подобострастно улыбаться мне, зная меня как учителя, но отмалчивались на мои приветствия и провожали достаточно осуждающим взглядом, Бог весть, что мысля обо мне… Был потрясен и Саша, с трудом воспринимающий меня и отводивший взгляд, как только надо было о чем-то с ним поговорить. Люди знакомые сторонились меня, как прокаженную. Когда мне приходилось за деньгами приезжать к Саше на Новое поселение, знающие меня подружки тети Ани поражались моим переменам, говоря: «Наташа, это ты?!...». Идя по городу, я видела в витринах долговязое худое существо, непременно религиозное, блеклое, бесформенное, на которое уже смотрели и чужие люди, как на нечто экзотическое и мало привлекательное… Но теперь это была моя униформа, и она отчасти давало мне состояние невидимки, где религия все объясняла, а это дело личное. Более по мне не скользили любопытные взгляды, никто не засматривался, никто не делал комплименты… В одночасье Волею Бога я стала призраком и мне так было бы комфортно, если бы все же от этого я в свою меру не зависела, ибо это было уже из того постоянного состояния, когда ты ниже других, когда ты более ничто ни перед кем и ни на какое доброе слово не можешь более претендовать.

Далее, Бог потребовал сжечь все, что было или имело отношение к вещам из моего материального недавнего бытия. Надо было сжечь всю другую мою одежду, подушки, ибо преданные на полушках, как правило, не спят, оставив одну для Маркова, старые детские вещи и также, Бог потребовал сжечь мой переносной алтарь, ибо Бог объявил его неавторитетным и Сказал, что Бог Кришна есть высший Дух и Ему надо поклоняться, как Высшему духу, Который присутствует везде и поклоняться Богу Кришне можно всегда, ничего не держа перед глазами… Волею Бога я собрала все, на что Бог Указал, в мешок, отнесла на пустырь напротив дома и в один из осенних дней все начала сжигать, будучи одозримой всем окнам моего дома на Королева ½. День был ветряный, можно сказать, холодный, языки пламени медленно поглощали всю мою одежду, оставив меня в том, в чем я и была и в чем предстояло ходить долго и зимой и летом. Можно сказать, что это было испытание, но все это делалось под строгим Управлением Бога и этот путь был неотвратим. Очень долго сгорали подушки…Перья разносились по пустырю  и долго еще встречались мне уже после. Завершив этот акт, я шла домой полностью сосредоточенная на Боге, полностью осознавая теперь, что возврата назад нет и быть уже не может, что есть то, что непреодолимо, что нельзя изменить, что Бог ведет меня и все, многое крушится и так, что все, меняясь, не меняется, ибо есть крыша над головой, дети присмотрены Богом, Туласи со мной, а Светлана в храме. Ничего я не пыталась объяснить Маркову, ибо он о моих вещах не интересовался, Бог давал ему другие заботы и давал ему желание в этот период, пока я не работала, помогать мне деньгами, что нам с Туласи хватало, да и ему, когда он приезжал домой.

Но требования Бога продолжались. Бог Указал на то, что квартира захламлена и надо ее почистить от лишних материальных вещей. Бог долго подводил меня к мысли, что на лоджии смрад, что надо все убрать. Марков давно обещал все перевезти в дом тети Ани, но шли месяцы и ничего не предпринималось. В один из дней Бог потребовал очистить лоджию от всего. Что здесь было натаскано Марковым и с работы, и с мусорников. Послушная Воле Бога, в один из дней я принялась все выбрасывать. Это был долгий и изнурительный труд, где лифт не успевал отъезжать. Выбрасывалось все подряд, заполнялись все четыре мусорных бака… буквально следом за мной находились те, кто все разбирал и уносил уже к себе домой… Это был очень тяжелый день, выгребался весь марковский хлам, ящики, коробки, удочки, приспособления для рыбалки, столики, поломанные кресла, краски, побелки, разные обрывки металла, ведра, брезенты, какие-то бутылки с непонятной смесью, очень старые книги, учебники, провода… Не трогалось только то, что имело отношение к инструментам и то, что явно было необходимым в хозяйстве…

Также Бог потребовал выбросить напольный ковер, все, что также и захламляло залу… В итоге в комнате стало светло, очень скромно, на лоджии чисто и также светло… ничего лишнего, ничего, о что можно было споткнуться… Я полностью предалась Воле Бога, ибо иначе уже не получалось. Всеми событиями  Управлял Бог. Все Бог чистил моими руками… Но Марков… Он за это мог и убить. Реакция Маркова была чудовищной. Увидев опустошенную лоджию, он рассвирепел… Кричал, упрекал, угрожал… - мало сказано. Он разбил все стекла в стенке, побил посуду, которая как-то эту стенку заполняла, побил хрусталь, подаренный мамой, по сути,  Волею Бога продолжил ту чистку, которую начал Бог через меня. В гневе Марков схватил доску и решительно направившись ко мне, вознес ее над моей головой. Я сидела на диване, никак на него не реагируя, полностью отрешенная… Он как поднял доску, так и Волею Бога отвел… не причинив мне вреда, и пальцем до меня не дотронувшись, но с великой болью говоря: «Я же тебе говорил, что все увезу. Ну, почему ты меня не послушала, не дождалась?» Как было ему сказать, что всем этим событием я не управляла, но Управлял Бог. Что это есть Воля Бога и ослушаться Волю Бога невозможно. Это нереально. Так не бывает. Это событие Анисимович помнил всегда… Никогда не прощал, но с болью упрекал… Также, об этом событии он поведал и всем соседям, с кем был  в дружеских отношениях, и это событие также стало предметом обсуждений женщин самого преклонного возраста и нет и в нашем подъезде и в других. Марков любил жалиться, но чаще всего он жалился тете Ане. Но она умерла. И это домашнее событие было вынесено за пределы квартиры и было известно и его родственникам и моей маме, как и отцу.

Но и это было не последнее, что от меня потребовал Бог. Однажды, когда я вошла на кухню, Бог Сказал: «Открой столы». Я открыла. Бог обратил мое внимание на то, что здесь хранились крупы, много круп, ибо это были запасы. «Зачем тебе так много? Крупы можно купить всегда и необязательно их хранить килограммами. Выбрось». Началась чистка моих столов. Я вынесла в мусоропровод кульки старых круп и более никогда много их не закупала, ибо такие хранилища делать было с Богом нельзя. Но и это было не все. Однажды Бог сказал: «Посмотри, сколько у тебя посуды». Посуды было много. За все время их дарили, приносила мама, тарелки, стаканы, рюмки…полные столы.». «Отныне ты больше никогда не будешь накрывать столы, никто не будет зван в гости, никогда к тебе не будут приходить на застолье. Я Укажу, что из этого можно выбросить.». В этот день Бог полностью очистил мои столы от посуды лишней. Мои руки, повинуясь Голосу Бога и Волей Бога стали вытаскивать из столов тарелки, всякую кухонную утварь,  и все это выкладывать на пол… «А теперь возьми все это и выброси» - Сказал Бог. «Куда?», - спросила я. «Вынеси к мусоропроводу. Растели там газету и на нее разложи. Люди будут спускаться и заберут.». Я так и сделала. Через четыре-пять часов на том месте ничего уже не было. В доме осталось шесть глубоких тарелок, шесть мелких, столько же чашек и блюдец, две сковородки и две кастрюли. Больше никогда Бог не приводил сюда родственников ни на какие празднества, но приезжали мама и Лена и для них всегда находилась и посуда и еда и постель. Точно также, я больше никогда не делала запасы никаких круп и прочей еды, ибо это можно было закупить в магазинах в любое время, даже самое непростое.

Но и это было не все. Однажды я стояла перед изображением Бога и говорила с ним; это был несколько трудный для меня период, и я пыталась понять, что меня ждет дальше, ибо все начинало крушиться, жизнь переходила в то состояние, которое никак не вписывалось в материальное. Однако, в этот момент, не обращая внимание на мои слова и просьбы мне что-то объяснить, Бог Кришна сказал: «Все эти изображения, которыми ты обклеила залу, ни есть Я. Я – Высший Дух, Абсолютная Личность, я Тот, от Кого все исходит,  Я тот, кому поклоняются преданные. У Меня нет человеческой формы тела. А потому все эти изображение порви.» Управляемая Богом, я встала и молча стала срывать изображения Бога со стен, не я, Сам Бог, Управляя моими руками и ногами, полностью владея моими движениями так, что я не могла ничем воспротивиться. Я рвала и рыдала, я молила Бога не делать