Рабочий отпуск в "Жемчужине моря"

прекрасно, а потраченные на него деньги – сущая безделица. Ваше счастье и радость ему дороже.
          Если вы разговариваете с начальником или коллегой-мужчиной, то слово «ты», вы заменяете на «вы». Других слов и выражений добавлять не требуется. И ваши сослуживцы будут видеть в вас благоразумную и культурную женщину.
Женщины и мужчины! Запомните: чем меньше вы говорите в ходе общения, тем больше вы гарантированы от всевозможных конфликтов. Недаром же говорят  в народе, что «слово – серебро, а молчанье – золото».
Но что делать, если вы большой любитель поболтать? Вы общительный человек. Вас распирает от желания поделиться с кем-нибудь новостью (информацией, радостью, печалью и т.п.). Вам жизненно необходимо выговориться. Что делать?

Рекомендация №3 (всем).
         Заведите собаку или кота. Вообще, любого домашнего животного. У вас появится самый замечательный слушатель, который не будет возражать, спорить, критиковать, доказывать и обижаться. Вы сможете выкладывать ему все, что у вас там на душе накопилось. Более того, вы сможете беседовать с вашим хвостатым и усатым собеседником в любое удобное для вас время. А когда ваш пёс в ответ на изысканные ругательства в адрес вашего начальника лизнет вашу руку, вам сразу станет хорошо и спокойно.
        Вот ваша жена, сопровождаемая соседом,  счастливая и довольная  возвращается после полуночи из театра. Вы встречаете её изумленно-вопросительно:
- О? – и добавляете, - Господи!
Она вздыхает и кротко произносит:
- Ты прав, милый!
И вы расходитесь по разным комнатам. Никаких скандалов, разборок и выяснений отношений. Нервы остались в порядке.

Развязка. На следующий день после выступления.

           После завтрака Корнилов еще раз сходил на море. Надо же накупаться перед отъездом домой. За час до обеда вернулся в корпус, неторопливо собрал свои нехитрые пожитки,  навел тщательный  порядок в номере. И только после этого позвонил главному врачу санатория.
-Добрый день, Виктор Васильевич! Корнилов вас беспокоит.
-А-а, здравствуйте, дорогой Иван Александрович!
-Хочу поблагодарить вас от всей души за гостеприимство и сообщить, что я сегодня намерен съезжать.
-Как съезжать? Но вы совсем никак не полечились, - удивился главврач, - прямо какая-то неувязочка вышла. Неделечку-две поживите свободно, отдохните, какие-нибудь ванны мы вам назначим, массаж, - принялся уговаривать.
-Спасибо, но мне действительно надо уезжать, - возразил Корнилов. – Работы невпроворот. Да и соскучился по семье, по правде говоря.
-Жаль! – искренне пожалел Худяков. – Знаете, я как-то к вам привязался немного.
-Если вы не возражаете, я хотел бы к вам перед отъездом забежать на пару минут, -  сказал Корнилов. – И еще, очень прошу: распорядитесь, пожалуйста, чтоб компьютер у меня тут забрали. Я уже освободил его.
-Насчет компьютера не беспокойтесь: немедленно пришлю за ним. А парой минут вы не отделаетесь, батенька. Я предлагаю вам  встретиться в столовой. Пропустим по маленькой на посошок, ну, и пообщаемся напоследок. Как вам такой план?
-Прекрасно!  Спускаюсь в столовую, - ответил Корнилов и опустил трубку.
Худяков уже сидел за своим столиком, когда Корнилов появился в дверях санаторной столовой, которая по всем статьям больше смахивала на ресторан. Столик главного врача находился в самом углу огромного зала, возле стеклянной стены, через которую в зал смотрел великолепный парк южных растений. И рядом со столиком стоял в кадке фикус, служивший в некотором роде ширмой.
Увидев Корнилова, Худяков призывно махнул ему рукой. Тот, в свою очередь, даже присвистнул от удивления, когда, подошедши, увидел сервировку стола.
-Ничего себе, «по маленькой»! – изрек. И засмеялся от всей души, взмахнувши руками: - Приветствую тебя, пустынный уголок! – Потом пожал Худякову руку.
-А, знаете ли, Иван Александрович, я  в первую же встречу с вами почувствовал, что вы оригинальный человек, - сказал Худяков, когда они «пропустили» по третьей или четвертой «маленькой». – Но когда вы пришли с книжкой этого вашего тезки и заявили, что вы это не он, я необыкновенно зауважал вас. Ей-богу! Ха-ха! Представляете, я все хотел задать вам вопрос, что если бы, к примеру, вам предложили выступить не на темы  взаимоотношений, а, скажем, насчет музыкального образования,  неужто и тогда бы не спасовали, а?
- Согласитесь, что мне оставалось делать в моем положении? Да, ладно, оставим мою скромную персону в покое! Я уверен, что будь на моем месте любой другой мало-мальски образованный человек, и он точно так же пошел бы на сцену и не хуже моего выдал бы нечто оригинальное. Видите ли, в материальной и духовной культуре есть такие сферы, в которых всякий современный человек должен быть более-менее компетентен. Хотя бы на уровне дилетантства. У нас, русских, таких сфер довольно много. В отличие от цивилизованных  европейцев или американцев. А знаете, почему?
-Ну, и почему же?
-Потому что мы плохо живем. Мы не можем надеяться на государство. Нужда заставляет нас выкручиваться из любой сложной ситуации самостоятельно. Повальное мздоимство, коррупция, бюрократические препоны, чиновнический произвол заставляет нас  становиться самими себе адвокатами, следователями и оперативниками. Вопиющие безобразия в здравоохранении и образовании породили массовые  увлечения медициной, психологией и педагогикой. У нас только ленивый не знахарь или не психолог. Мы сами себе строители и архитекторы (причем, виртуозные), потому что  заставляет «квартирный вопрос». «И жнец, и кузнец, и на дуде игрец» -  каждый из нас,  потому  что в противном случае может получиться мертвец. Нужда, уважаемый Виктор Васильевич,  - великий учитель.
-Тут я с вами полностью согласен.
-А что касается музыкального образования, - вдохновенно продолжил Корнилов, - то в этой области я, конечно, менее компетентен, чем в тех вещах, о которых говорил в своих беседах. Но свои соображения у меня тоже, естественно, имеются. Видите ли, мои дети учатся в более-менее приличной гимназии. Но тем, чем  в этой  гимназии занимаются учащиеся на уроках музыки, по словам моих деточек, я, как отец, весьма недоволен. И потому мне приходится самому  знакомить их с музыкальной культурой. Каково же, спрашивается, преподавание этого предмета в обычной общеобразовательной школе? А ведь музыка, впрочем, как и рисование, - не менее сложное и важное искусство, чем литература. Однако литературе в системе образования уделено значительное внимание, а музыка, которая по своей природе гораздо ближе и важнее человеку, задвинута на задворки учебного плана.
-Эх, как бы я хотел послушать ваши  хотя бы самые общие рассуждения и на эту тему, - мечтательно вставил Худяков.
-Не получится! – рассмеялся Корнилов. – К сожалению, я должен откланяться. Сегодня я хотел бы успеть появиться в родных пенатах. Впрочем, возможно, скоро я нагряну к вам вместе со своим семейством. Мне понравилось у вас. Огромное спасибо за угощение!
        Мужчины поднялись и сердечно пожали друг другу руки.
Корнилов выходил за ворота санатория, когда его окликнули. Оглянулся. Аня Романова подбегала к нему, взмахивая руками. Корнилов остановился, поставил сумку на землю.
- Здравствуйте, Иван Александрович! Ой, я боялась, что не успею проводить! – воскликнула девушка, подбежавши.
-Здравствуйте, Аня! – сказал Корнилов.
-Значит, все-таки уезжаете? – тихо спросила Аня, выдержав длинную паузу.
-Рано или поздно я все равно должен был когда-нибудь уехать.
-Но у вас же еще целая неделя осталась!
-Знаете, Аня, я сильно соскучился по семье, если честно, - признался Корнилов. – Да и работа у меня такая, что не терпит длинных перерывов.
      Опять вкрапилась неловкая пауза.
-Вы, пожалуйста, простите Дениса за его вторжение? – наконец,  выдавила Аня.
-Значит, вашего пылкого поклонника зовут Денисом? – рассмеялся Корнилов.
-Я его уже выругала за дурацкую выходку.
-Напрасно! Он прекрасный молодой человек и настоящий мужчина. На его месте я тоже поступил бы так же, - возразил Корнилов.
-Так вы считаете, что он хороший? – обрадовалась Аня.
-Безусловно! И вам не следует избегать его общества. Он искренне  привязан к вам, уверяю. Помните, как сказал Маленький принц? «Мы все в ответе за тех, кого приручаем». Так что вы в ответе за вашего Дениса.
-А вы?
-А я в ответе за свою жену и детей. Вот так-то, Аня!
Из такси высунулась голова шофера:
-Ну, ты что, мужик, едешь, или нет?
-Еду! – ответил Корнилов. Взял сумку и направился к машине. – До свидания, Аня! – обернулся по дороге. – Не поминайте лихом!
-А ваш автограф, Иван Александрович? – крикнула вдогонку Аня. – Вы так и не дали мне ваш автограф.
Корнилов  был уже возле самой машины. Он сунул сумку на заднее сиденье и обернулся к девушке.
-Идите сюда, - подозвал он. Аня подбежала.
-Простите, Аня,  я действительно не выполнил обещания! –  виновато произнес он. – А теперь у меня под рукой нет ничего подходящего. Но если вы не возражаете, то я вместо автографа оставлю на память вот это, - Корнилов легонько привлек девушку к себе и нежно поцеловал прямо в губы. И поразился мысленно: губы девушки были такими же солоноватыми на вкус, как в его недавнем сне.
Быстро отстранив Аню, Корнилов прыгнул в машину и захлопнул дверцу.
-Давай, трогай! – приказал он водителю. – На автостанцию.

Развязка. Утром следующего дня.

    - Доброе утро, Мариночка!  – воскликнул Корнилов, появляясь в дверях приемной генерального директора телерадиокомпании. – Ну, как жизнь молодая?
-Здравствуйте, Иван Александрович! – расцвела  секретарша. – Наконец-таки, приехали! Как там, на морях?
Корнилов поднес Мариночке  сувенирчик из раковинки:
-На морях все в порядке. А это вам от старого дедушки Нептуна. – Кивнул в сторону двери кабинета:
-Шеф  дома?
-Степан Борисыч всегда дома. Идите: он уж вас ждет.
Корнилов дружески махнул  секретарше рукой и прошел в кабинет генерального.
-А вот и я! –  провозгласил Корнилов, - Здравствуйте, Степан Борисович, отец наш родной!
-Привет, Жанно! –  вышел из-за стола  генеральный навстречу Корнилову. Протянул обе руки:
-Ну, мы уж  без тебя тут заскучали, ей-богу! Садись и рассказывай, как ты там отдыхал, загорал, барышень местных очаровывал?
-Ха-ха! – рассмеялся Корнилов, усаживаясь. – Вашими трудами и молитвами, дорогой Степан Борисыч, я и отдохнул, и позагорал, и  барышни теперь без меня осиротели. О, кстати, вам огромный привет от Виктора Васильевича! – Корнилов вытащил из  сумки бутылку превосходного французского коньяка:
-Это в дополнение к привету.
      Генеральный просиял от удовольствия. Прошел к бару, вытащил пару стопочек и блюдечко с нарезанными ломтиками лимона. Потом ловко откупорил бутылку и наполнил стопочки:
-Ну, давай! За тебя и твои успехи! Виктор звонил мне давеча. Очарован тобою. Умеешь ты, брат, располагать к себе, елки-палки!
-Ага, особенно при всех этих делах, - согласился Корнилов, выуживая из сумки объемистую  стопку рукописи.
Генеральный удивленно уставился на бумаги:
-Неушто, все дни работал?
- А вы как думали?  И я  поверил, осел!  Как вы мне расписали чудесный отдых на берегу моря, а? Помните?  «Есть у меня  прекрасная идея! Почему бы тебе, братец, ни поехать на море? Я организую взаиморасчет, и ты отдохнешь за милую